пластырь.
— Хорошо, что важные органы не пострадали, — улыбается пожилой мужчина в голубой форме. — Реакция спасла, можно сказать.
— Денис, тебе больно? — я подхожу к нему.
— Уже нет, — чуть улыбается он.
— Так что, девушка, берите своего Медведева и ухаживайте, — весело произносит доктор.
— А надолго это? — киваю на забинтованные руки.
— Будем наблюдать, — неопределенно отвечает доктор.
Мы едем домой на той же самой машине. Водитель помогает Денису выйти и уезжает.
— Ключ в кармане, — Денис кивает на левый карман своих брюк.
Я несмело лезу туда ладошкой.
— Чуть глубже, — направляет меня Денис. — Ох, Пчелка, ну, доставай уже этот гребанный ключ! Ты специально, что ли?
— Что? — смотрю на него непонимающе. Толкаю пальцы дальше и, о Боже! натыкаюсь на нечто твердое. И это не ключ.
Смущаюсь и опускаю взгляд.
— Нет тут ключа, — ворчу, боясь дальше совать пальцы.
— Перепутал карманы, что ли? В правом посмотри.
Хорошо. Проверяю в правом — ну, точно! Вот ключ!
— Что ты ключа не чувствуешь, что ли? — ворчу я, пытаясь вставить ключ в замок.
— Я сейчас только одно чувствую, Юль, — голова Дениса оказывается на моем плече и губы почти касаются шеи. — Ну, что же ты никак в скважину не попадешь? Так и будем тут стоять?
А у меня руки трясутся. Дыхание его обжигает и щетина щекочет. Это все и сбивает меня.
Но я беру себя в руки и, наконец, открываю замок.
— Что теперь? — наверное, вопрос мой звучит глупо, но я и правда не знаю, что теперь-то?
— А мне нравится, — улыбается Денис. — Ты будешь выполнять мои желания. Хм. Это того стоило.
— Может, маме твоей позвонить? — спрашиваю я. — Пусть приедет, поухаживает.
— Нет, Пчелка, маму не надо тревожить. Расстроится. Знаешь, как она за меня переживает?
— Да знаю. Только о тебе и говорит, — хмыкаю я.
— Вот, — довольно лыбится. — Не будем маму расстраивать, да?
— А больше совсем некому? — с надеждой уточняю я.
— Нет, — тяжело вздыхает. — Никому я не нужен. Даже, вон, ты ищешь повод бросить. Эх. Неужели, я такой плохой, Юль?
— А Вера?! — вспоминаю о "липучке". — Мне кажется, она будет рада приехать и помочь.
— Ну, какая же ты, все-таки, вредная! — Денис хмурится. — Нет никакой Веры. Все. Короче, ты ухаживаешь за мной. Все. Не обсуждается больше. По твоей вине это все.
— Что?! — я чуть не подпрыгиваю. — Причем тут я?
— Ну а кто? Кто за коровами меня потащил? Так бы катались сейчас на яхте по ночной Москве-реке. Все, в общем. Решено. Есть хочу, Юль. Ну, правда, имей хоть чуточку сострадания. Тебе меня совсем не жалко?
Ступает ко мне и обнимает. Прижимает к себе.
— Черт, как без рук-то плохо, — шепчет мне в волосы.
А потом я чувствую, как его губы спускаются все ниже и ниже. Вот уже они на моем лице.
— Пчелка, я так скучал, — шепчет он, скользя губами к моему рту.
Я зажмуриваюсь от непонятных ощущений, но вовремя беру себя в руки и отскакиваю.
— Ты есть хотел, — говорю, глядя на хлопающего глазами Дениса.
— Есть… — он чуть трясет головой. — Тебя я хочу, а не есть, — хмыкает.
Я ничего не отвечаю и ухожу на кухню.
Кормить Дениса мне приходится с вилки. Его пальцы забинтованы.
— А где у тебя салфетки? — спрашиваю я, когда промазываю вилкой, но не по своей вине, а потому что Денис неожиданно поворачивает голову.
И теперь у него рядом с уголком губ соус.
— Нет салфеток, Юль, — Денис придвигается ко мне и кладет свои забинтованные руки мне на ноги. — Мне кажется, соус пересолила немного.
— Хм. Да?
— Ага. Попробуй.
Беру вилку.
— Не так, Юль, — Денис приближается ко мне.
Я улыбаюсь.
— Чего ты? — спрашивает он.
— Ты такой смешной с соусом на губах.
— Так вытри.
— Как? Салфетки же нет, — мой голос становится все тише и тише, потому что Денис все ближе и ближе.
— Губами, Юль. Заодно и проверишь, пересолила или нет. Ну? Хватит бегать, Юль. Просто поцелуй. Ты же тоже этого хочешь.
— С чего ты взял? — смотрю ему в глаза.
— Дрожишь, вон, вся. Хочешь, Юль, но почему-то тормозишь себя. Меня боишься? Я же сказал, ничего не будет, пока сама не захочешь. Давай, Юль. Один поцелуй. Ну, в качестве компенсации за мои страдания. Да? Знаешь, как больно?
— Больно?
— Очень. Полечи меня, Юль. У тебя хорошо получается. В доктора поиграем. Один твой поцелуй и я уверен, что мне станет гораздо лучше.
— И ты сам все сможешь делать?
— Ага. Давай, Пчелка.
Денис закрывает глаза и тянется ко мне. Смотрю на него — какой он забавный. И не знаю, что находит на меня, тоже тянусь к нему и губами касаюсь места, где соус.
61. Юля
Денис быстро поворачивает голову. Так, что губами скользит по моим губам. А потом чуть надавливает и целует. И я чувствую соус и как его теплые губы сминают мои.
Он придвигается еще, а потом обхватывает меня за попу и тянет на себя.
Пытаюсь освободиться от поцелуя, чтобы перевести дух, но Денис вдруг берет мою голову своими забинтованными руками и не отпускает. Удерживает.
Целует нежно. Едва ощутимо проходится языком по моим губам, а потом медленно толкает его в меня. Касается кончиком моего языка и обводит его. Целует еще какие-то секунды, а потом его губы оказываются на моем подбородке и шее.
Поцелуи становятся уже обжигающими. У меня кожа пылает от них.
Я дергаюсь, чтобы встать, и в этот момент чувствую, что что-то падает на меня.
Денис отпускает меня и я вижу, что, видимо, рукой задела тарелку и теперь ее содержимое замысловатым узором красуется на моей одежде.
— Ахаха! — раздается смех Дениса. — Один — один, Пчёлка!
Я поднимаю тарелку и пытаюсь салфеткой убрать соус и спагетти с майки.
— Что же делать? — чуть не плачу, когда поднимаю взгляд на Дениса.
— В душ? — улыбается он. — Только сама, Юль. Мне нельзя. Справишься?
Я лишь хмыкаю в ответ, но понимаю, что он, пожалуй, прав.
Быстро убираю следы падения тарелки с пола и иду в душ. Дверь, на всякий случай, закрываю, хотя Денис и обещал не тревожить меня.
Приняв душ, обнаруживаю, что надеть мне, в принципе, нечего. Ни халата, ничего похожего не наблюдается.
Делать нечего. Оборачиваюсь в полотенце и выхожу.
В квартире тихо. А где Денис? Может, уже уснул?
Чтобы проверить, аккуратно ступая, иду в спальню.
Да, он лежит на кровати. На спине, заложив руки за голову. Лежит в одежде. Похоже, что спит.
Я хочу незаметно взять подушку. Лягу на
