у вас общее. И вы, и Гвоздевы детей потеряли.
– Думаете, он не виноват? Тогда кому это все надо было, если не ему?
– Вот это я и хочу выяснить. Вы мне комнату дочери не покажете?
– Пойдемте, покажу, – сказала, встала и повела в комнату. Распахнула дверь, а там…
– Разверзлись врата адовы… – невольно вырвалось у меня.
Я действительно такого кошмара нигде не видела. Комната Королевой Натальи была розовым с позолотой будуаром. Как в одном человеке может уживаться сатанизм и розовая в разных оттенках комната?
– Это точно ее комната?
– Конечно. А почему спрашиваете?
– Она вроде не соответствует ее вкусам. Я другое ожидала увидеть.
– Она у нас всегда любила розовое.
– Давно ремонт делали?
– Года два назад.
– А розовый цвет кто выбирал?
– Она выбирала. Занавески сама выбирала. Это ее задумка полностью. Правда красиво?
– Гламурненько… – сказала я. И в ужасе от увиденного пошла на выход.
– Вы держите меня в курсе, что там и как. А то от полиции ничего не узнать конкретного. А я мать. Я должна знать…
– А они ничего конкретного вам и не скажут. Им не хочется лишний раз с вами общаться. Давайте обменяемся телефонами. И будем звонить, если что-то произойдет.
Мы попрощались и пошли. Сказать, что я была шокирована, это ничего не сказать. Никита тоже шел, как чумной. Сели в машину. Сидим и молчим. Перевариваем услышанное и увиденное.
– От такого кошмара обычный человек может несварение заработать…
– Как она в этом розовом с золотом кошмаре жила. Теперь понятно, как люди становятся сатанистами…
– Ты думаешь, что есть кто-то третий?
– Наверняка. Кто-то же подстроил аварию с Гвоздевым.
– Значит, не случайный наезд?
– Его не просто сбили, а развернулись и проехали по ногам.
– Развернулись, чтобы назад вернуться. А ноги – случайность… Может такое быть?
– Может, но они опять развернулись и второй раз по ногам проехались. Множественные осколочки. Запаришься ноги по кусочкам собирать. Ему вообще повезло, что ноги не оттяпали по самое не хочу. А ты говоришь –случайность…
– Ну да. Хоть и хромал, но на своих двоих. Похоже на месть.
– Не спорю. Ты знаешь, меня не это заинтересовало. Мать помнишь, что сказала про судью?
– Костина судью знала и о чем-то с ним перетирала. Намекаешь, что не оттуда ли заказ. Может, ее вслепую использовали саму…
– Ты знаешь, Никита, что оценка танцев вообще дело такое… спорное.
– То есть как?
– Если главному судье надо было бы сделать победителем определенную пару, ничто этому не могло помешать. Танцы оцениваются субъективно. Нет там определенных, абсолютно четких критериев. Это не спортивная гимнастика с их сложными элементами…
– Тогда о чем Костина с судьей разговаривала?
– Да о чем угодно. Ей надо было с судейскими рядом покрутиться для правдоподобности.
– Думаешь, что Костина подмешала что-то Роману?
– Может, она подмешала, а может, кто-то другой. Теперь не выяснишь. Она могла видеть, кто это сделал. Ее использовали втемную. Она ведь первая оказалась убита. Спустя столько лет убили. Значит, кто-то до сих пор боится.
– Иришка, а если это чья-то месть. Может такое быть?
– Все может быть.
– Куда теперь едем?
– Домой. Если тебе никуда не надо.
– Поехали домой. Полный вперед…
Домой приехали уже ближе к вечеру. В кухне сидел Петька и что-то оживленно рассказывал маме. Мы были голодны и вымотаны. Поэтому, что там рассказывал Петька, я не слушала. Добила нас все-таки розовая комната «королевишны». Мы просто с Никитой поели и ушли к себе. Легли спать и проспали до утра.
Утром проснулись, встали, взяли Грейса и пошли гулять в наш лес. Петька подумал, что мы собираемся опять что-то искать на месте преступления. И попытался напроситься с нами. Но мы от него отбрыкались. Правда, с трудом. В лесу мы с Никитой просто гуляли. Надо было отдохнуть и мне, и ему. Из леса прошли в магазин. Там послушали сплетни местных кумушек. У меня создалось такое впечатление, что полиция им все докладывает. Они нам и рассказали, что да как. Во всех подробностях описали место преступления. И действия полиции. И частично вспомнили, что кричал полицейским сын ювелира. Складывалась вообще не понятная мне картина. Получив порцию информации от первых сплетниц нашего поселка, мы с мужем пошли домой.
Там нас ждал свой доморощенный информатор Петька. Он специально отирался среди полиции, чтоб услышать и запомнить побольше новостей. А потом рассказать заинтересованным лицам. То есть мне и Никите. Как только мы присели за стол, Петька стал что-то рассказывать. У меня голова была занята переработкой сплетен, полученных от местных жителей. Поэтому я не прислушалась к рассказам агента Петрухи. А зря…
– Теть Ира! Ты меня слышишь?
– Сколько раз говорить? Не называй меня тетей…
– Хорошо. Ирина, ты слышала, что я рассказывал?
– Нет, не слышала. Я ела.
– Раньше ты ела, внимательно слушала, думала и даже успевала отвечать. Теряешь навыки, жена, – Никита решил меня подкузьмить.
– Кто бы говорил. Я, может, настолько впечатлена изяществом комнаты Королевой, что думать не могу.
– А что там такого интересного? – Петька от любопытства даже забыл на меня обидеться.
– Да ничего там интересного нет. Что у вас такого случилось, что ты на месте не можешь усидеть?
– А у нас скандал на месте преступления сыночек ювелира устроил. Вроде бы его жена ушла в серьгах крутых. Причипурилась, приоделась. В туфлях новых. А убитой ее нашли в каком-то жутком тряпье, и серьги дорогущие пропали.
– И в чем подвох. Обокрали его женушку.
– Ему также менты сказали. А он стал орать ерунду всякую. Я так ничего не понял…
– Почему не понял?
– Он слова какие-то непонятные говорил. Менты его поняли, а я нет.
– Это уже становится интересно. Переодевать-то ее зачем? Что на ней было? Платье?
– Тряпье старое. Но не штаны, это точно.
– А ты точно не помнишь, какие слова говорил юрист?
– Нет, не запомнил. Он быстро говорил. Вот как он матерился, я помню. Могу сказать дословно. Это я крепко запомнил.
– Нецензурная брань нас не интересует. Хотя погоди. Он в чей адрес матерился? Не на полицию?
– Нет. Они сами от таких матов ошалели.
– Все равно интересно: зачем ее переодевать надо было? У нее шмотки не фирменные. Фигура так себе. Одежда тоже. Кому ее барахло нужно было?
– Может, она на камень пришла в ролевые игры поиграть с мужем? –выдвинул версию Никита. Версия забавная, но неправдоподобная.
– Скорее с любовником. Тот ее насмерть полюбил. Муж матерится, потому что узнал, что он рогоносец. «Ты рогоносец, Бонасье, ты рогоносец!».
– Мне одному кажется, что убийца не совсем нормальный?
