Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
гашения.
Трагедия на Главпочтамте. 1989 года
В 1989 году начались ремонтные работы, в ходе которых предполагалась замена облицовки пилонов Главпочтамта.
Пасмурным днем 2 августа в пятом часу дня над центральной площадью (тогда – Октябрьской революции) разнесся внезапный грохот. Завалился левый пилон, за которым последовали остальные опоры. Очевидцы увидели жуткую картину: над руинами угрожающе нависали куски конструкций, удержавшихся на арматуре. Тогда еще не вошло в моду селфи, поэтому, не отвлекаясь на фотографирование, многие бросились оказывать помощь, расчищать завалы, игнорируя реальную опасность. Вскоре подогнали строительную технику. Лишь двоих пострадавших удалось извлечь из-под развалин живыми, одиннадцать человек погибли – пятеро киевлян и шестеро приезжих.
Свидетелями трагедии в самом сердце Киева стали тысячи людей, весть о ней разлетелась моментально. Тогда еще не было мобильной связи и очень многие не находили себе места, дожидаясь телефонного звонка или возвращения домой своих близких. А вдруг они тоже угодили под роковой обвал? Я проезжал мимо в автобусе с туристами и видел обрушившееся строение и людей, разгребавших завал руками. «Горбачевская гласность» уже стала нормой для СМИ, так что пресса сразу сообщила о факте катастрофы и количестве жертв. Но четкого объяснения причин случившегося люди так и не дождались. Появлялись разнообразные версии. Одни говорили о необдуманных действиях при ремонте, другие – о постепенном смещении грунтов из-за подземного перехода и метро, третьи – об отступлениях от проекта в процессе крепления конструкций портала еще в ходе строительства… А быть может, несколько подобных факторов проявились одновременно. Были даже в ходу байки о «диверсии» пленных немцев, якобы сознательно построивших этот портал непрочным (хотя, когда велось его строительство, бригады пленных на киевских стройках уже не использовались).
Весь год велись ремонтные работы. Из-за этого пространство перед главным входом оказалось частично разгороженным строительными лесами и люди не задерживались между пилонами даже в непогоду. После трагической аварии городские власти, естественно, боялись повторения аналогичных историй. Было тщательно обследовано несколько подобных порталов. Один из них (слева от станции метро «Крещатик») сочли недостаточно прочным, разобрали, да так и не вернули на место. Что же касается пилонов Главпочтамта, то их воссоздания пришлось дожидаться не один год. Оно состоялось уже в независимой Украине. Теперь каждый пилон оказался «нанизанным» на прочную металлическую трубу с надежным фундаментом. Это позволило вернуть выразительный облик зданию. Но, к сожалению, не в полном объеме. Еще до закона о декоммунизации здание Главпочтамта «подправили» идеологически. Первоначально в декоративном щите над карнизом красовалась советская эмблема с серпом и молотом, ныне же там изображено едва заметное солнышко. Но главное отличие состоит в другом. До катастрофы над всем зданием Главпочтамта проходил внушительный парапет, служивший завершением фасада. Трудно сказать, подстраховались ли восстановители либо просто решили сэкономить. Но в ходе ремонтных работ этот парапет «состригли», заменив его примитивной металлической оградкой. В результате архитектурная композиция одного из интереснейших зданий Крещатика и Майдана оказалась нарушенной. А керамический щит, служивший раньше центральным звеном парапета, теперь сиротливо торчит над порталом…
От «всеобщего курса» к частной, индивидуальной жизни киевлян
Рождение «шестидесятых» и отражение их в сознании автора
Такая формулировка, касающаяся писателей, поэтов и, частично, художников, в какой-то мере относится и к моему поколению, в первую очередь к киевской молодежи. В 1959 году было торжественно объявлено о «полной и окончательной победе социализма в СССР», а два года спустя партия также торжественно провозгласила, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме»! Нам очень хотелось в это верить, и в страшном сне нельзя было увидеть то, что происходит сегодня – плохое и судорожное построение капитализма…
1961 год запомнился не только полетом Юрия Гагарина, вызвавшим массовый энтузиазм, но и денежной реформой, которую объявил Н. С. Хрущев, сказав при этом: «Теперь каждый за копеечкой нагнется». Примерно так оно и случилось, потому что за копейку можно было выпить стакан газировки без сиропа, купить коробок спичек, а за две – «Пионерскую правду», где тогда печатались мэтры научной фантастики Ефремов и Казанцев. В те годы все было «научным»: фантастика, коммунизм, атеизм… И все, похоже, «высасывали из пальца»! А за 10 копеек можно было приобрести детские билеты в кино, на утренний сеанс. Было удобно пасовать и ходить в кино, но это меня не касалось – я уже был студентом КГРТ (геолого-разведочного техникума). А там с посещением было строго! Вспоминаю, что в советское время стеклотара была своеобразным финансовым подспорьем…
Объявление о приеме бутылок
Особенное послабление произошло в литературе и книгоиздательстве. Начала печататься приключенческая литература… Советские читатели смогли узнать, что шпионы могут быть не только немецкими или американскими, но и другого производства. Появились собрания сочинений западных классиков ХХ века.
А как не вспомнить, как Никита Сергеевич, потрясая с высокой трибуны «Одним днем Ивана Денисовича» А. Солженицына, восклицал: «Вот так надо писать, товарищи писатели!» А Владимир Дудинцев, автор романа «Не хлебом единым», стал жертвой «разнузданной оттепели». Казалось бы, следовало поддержать именно этот тезис, ибо в стране, страшно сказать, сколько целинных гектаров, а хлеб постепенно начал исчезать с прилавков, в ряде областей появились длинные очереди за хлебом. И не только это: до нас, молодежи, несмотря на мощное глушение всех и всяческих «голосов», доходили смутные вести о Новочеркасском расстреле… Зарплаты снижались, мясо и масло безумно дорожали, а в витринах продовольственных магазинов продолжала красоваться реклама крабов и икры…
У древнего философа спросили: «Что больше всего портит людей – деньги или безденежье?» – «Вопрос лишен смысла, – ответил тот. – Людей портит то, что у них есть: богатых – деньги, бедных – их отсутствие».
Если кому не нравится, что в этой книге мало, а то и не сообщаются «производственные успехи социализма» и не раскрыта «победоносная поступь трудового рабочего класса», то отсылаю всех, пожелавших этого, – в крупные библиотеки, к подшивкам центральных или областных советских газет, – там этого всего вдоволь. Тогда этого никто добровольно не читал – наверстайте упущенное! С каждой минутой у вас будет все больше прошлого и меньше будущего. Цените свое настоящее!
И ещё. Если читатель поинтересуется, а почему в книге больше истории СССР, чем Киева, то позвольте спросить: А в какой стране находился Киев?
Киев в советской литературе и искусстве
Художественные произведения описываемого периода о Киеве подробно повествуют о «расцвете города в советский период», о «самоотверженном труде киевлян», а вот о его достопримечательностях, среди которых достойное место занимает прежде всего церковная архитектура, почти не сообщалось. Даже если фото храмов и публиковались, то без крестов.
Антологию поэтических произведений о социалистическом Киеве открывают сборники М. Рыльского «Киев», «Голосеевская осень»; стихотворения П. Тычины «Над Днепром», «Киеву»; В. Сосюры «Я иду, где
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
