и питья. Если вы наедитесь до отвала, то будете часто ходить в уборную и вам захочется пить, а от этого тело слабеет и становится немощным. И тогда, чтобы переварить пищу, нужны будут лекарства и специально подобранные кушанья...
Чревоугодник много болеет, он вынужден часто обращаться к лекарям. Он не в состоянии ни заняться торговлей, ни пойти во дворец правителя. Всё его время поглощено приготовлением пищи, перевариванием её и освобождением от нее, угощением других и прочими заботами. Таковы пагубные последствия излишней еды.
Если вы ограничитесь скромной пищей, то избавите себя от всех этих последствий. Человек должен установить режим для еды и питья и не нарушать его; например, есть один раз в сутки. Если он не сможет один раз, то пусть ест три раза (утром, в обед и вечером), но так, чтобы желудок его оставался пустым на одну треть; и пища эта должна быть заработана честным трудом. А два раза в неделю пусть ублажает свою плоть мясом и маслом.
Если человек будет вести такой образ жизни, то ему вполне хватит на год двухсот дирхемов, а плотская страсть в нем не будет бушевать. Он всегда будет чувствовать себя бодрым, здоровым, ему не будут страшны ни чума, ни холера, и умрет он естественной смертью, которая наступает, по словам мудреца, через тысячу лет, а по убеждению народа — через сто двадцать.[138]
Я слышал от мудреца: если кто-либо спросит
У мертвецов: «В чем причина смерти?»
То из ста только один не даст следующего ответа:
«Причина смерти — обжорство».
Я приобрел все эти познания, которых лишена значительная часть людей, не из книг, а в результате долгих размышлений над каждым явлением, путем доискивания причин происхождения этих явлений. Я также размышлял над беготней и суетой людей, стараясь выяснить, ради чего они так поступают и чего, наконец, они добиваются этим.
Вы знаете, что в нашей библиотеке было лишь несколько взятых напрокат книжечек по астрологии, на арабском языке и на фарси, а книг по лексике, искусству и богословию не было. Когда же мне захотелось овладеть официальными науками, которые в наше время состояли из хутбы и начальных глав других дисциплин, я обратился к частным и вакфным[139] библиотекам, но не успевал я приступить к повторному чтению книги, как владельцы отбирали её у меня.
Отдельные мысли и соображения, которые запечатлевались в моем мозгу, я частями записывал в разных местах, так как люди тех дней не были достойны беседы с ними. По своему слабому разумению, в котором их нельзя винить, они считали написанное мной результатом меланхолии в моем характере, посмеивались снисходительно надо мной или же обвиняли в плагиате...
И, тем не менее, спустя некоторое время, я находил в писаниях великих мужей прошлого тождественное тому, что я записывал, и высказывания, почти дословно соответствовавшие моим записям. Мои мысли совпадали также с явлениями реального мира...
Не исключена возможность, что именно благодаря этому я продолжаю жить после вашего появления на свет... Но это еще не доказано, ибо сеть наша все еще в воде и нам неведомо, что в ней окажется.
Все, что я изложил до сих пор об истине, в вашем возрасте трудно воспринять, ибо вы еще неразумны, у вас мало знаний, разум ваш мало развит, а в сердце не запечатлелись образы, и вы не сможете взвесить и сопоставить все эти мысли с явлениями жизни, сочтете их бредом, сказками и обманом, да еще скажете при этом: «Все, что он говорил и делал, было следствием слабости и беспомощности. Разве умный человек по собственной воле откажется от масла и халвы? Разве он станет топтать ногой блага, дозволенные богом всем тварям от мошки до птицы Анка[140], и проводить время в голоде, впав в апатию?» А ведь обещания, данные только ради пробуждения в вас религиозного чувства, породят в вашем уме благие мысли и душевный покой.
...Относительно этих положений прочтите внимательно там, где я писал о несчастии мудрецов и счастливой доле глупцов, о значении земных благ, о неповиновении родителям и об их правах[141]. А здесь же я напишу о тех событиях и деяниях, которые мне пришлось пережить и испытать, чтобы вы знали, что я обрел свою долю в этом мире, но пренебрег ею и отвернулся от счастья, когда оно показалось мне.
Я расскажу, как старался овладеть знаниями, а также о тех случаях, когда раскаивался в усердии или нерадивости в изучении наук. Я объясню вам пользу и вред знаний и искусств, распространенных среди людей, пользу и вред разных ремесел и занятий, плоды счастья и злосчастья, чтобы всё это послужило вам руководством для действий. И к какому бы делу вы ни приступили, желая овладеть науками, согласуйте свои действия с этим руководством. Сами, своим умом разберитесь, соответствуют ли ваши поступки руководству или нет, прикиньте их пользу и вред и поступайте так, как это соответствует вашей природе, чтобы не посягать на то, что вам абсолютно недоступно.
Прежде, чем заняться каким-либо ремеслом, основательно изучите его, чтобы выбор ваш был по собственной воле. И тогда вы не будете никого винить в добре или зле, которые может принести это ремесло. Так, если вы войдете в ворота добра и благодеяния, то обретете милость и расположение Аллаха; ...если же вы ступите на путь порока, то пожнёте мучения и наказания со стороны царя и его прислужников; если вы изберёте торговлю и ремесло, то обретёте блага и благоденствие в жизни, и т. д.
Итак, для отражения бедствий и напастей, для обретения пользы и выгод во всех ремеслах у вас появятся терпение, удовлетворение и благодарность богу; и вы не можете жаловаться на небо и звезды, на отца или мать.
Знайте же, что я рос единственным сыном вашего деда, все остальные дети его, старше и моложе меня, скончались. Перед тем, как поступить в школу, я, благодаря своим способностям, научился дома, вместе с другими детьми[142], у своей матери азбуке, чтению и письму и даже рифмовал стихи, хотя в них и не было смысла. Я хорошо помню, как я писал и чертил каламом или карандашом геометрические фигуры на обмазанных глиной стенах.
Потом я стал читать последние суры Корана и усвоил четверть, а из книги «Чахар китаб»[143], по которой обучали детей, я прочел начальную главу. Но мой ум не довольствовался
