смотрящие сквозь неё, были такими холодными и отчужденными, что тлевший в душе огонек надежды тут же погас, погружая её во мрак.
Матвей присел рядом и заговорил безэмоциональным голосом.
— Катя хочет вернуться. Говорит, что соскучилась по сыну… — он на миг замолчал. — Ты же понимаешь, я не могу ей отказать… Ради Ильи, я должен простить её и всё забыть…
— Да, так будет лучше, — прошептала Алена дрогнувшим голосом.
Ей не хотелось делать этот разговор ещё тяжелее для Матвея.
Бывают такие моменты, когда мы всё понимаем сразу и без лишних слов, но до последнего не хотим верить и на что-то надеемся, боясь озвучить вслух жестокую правду.
И всё это время Алена ещё надеялась, гнала от себя дурные мысли… Но вот все слова произнесены, и не осталось даже этой иллюзии…
Она поднялась на негнущихся ногах и скрылась в доме. Нужно бежать отсюда, спасать, если не сердце, то хотя бы собственное достоинство…
Как только за спиной Матвея хлопнула входная дверь, мужчина обреченно повесил голову вниз и зажал пальцами глаза, в которых ощущалась странная резь. Он должен доиграть этот спектакль до конца. Ему нужно быть сильным… ради Алены.
Быстро побросав вещи в чемоданы, девушка на пару мгновений присела на диван в гостиной и обвела комнату растерянным взглядом, а затем достала телефон и набрала номер Никиты.
— Да? — ответил тот самодовольно почти после первого гудка.
— Я уеду с тобой, но только при одном условии, — проговорила Алена холодным тоном.
— Давно бы так, любимая! Что ты хочешь? — замурлыкал Баринов.
— Никита, я не сказала, что вернусь к тебе, но я готова уехать с тобой в Москву, и у тебя будет шанс разубедить меня, — пояснила Алена, не желая давать бывшему ложную надежду.
— Мне не нужны твои подачки! Думаешь, ты незаменимая? — рассердился мужчина, которого только что щелкнули по носу.
— Нет, — просто ответила девушка и замолчала.
На мгновение повисла пауза, а потом Баринов со злостью бросил.
— Что ты хочешь?
И Алена озвучила своё условие.
— Ты не будешь лезть в банкротство колхоза, не будешь наставить на привлечении должностных лиц к ответственности, не будешь инициировать проверки и дашь мне закончить это дело так, как я считаю нужным.
— Хорошо, — охотно согласился Никита. — Признаться, я удивлен, что твоя просьба не будет стоить мне ни гроша…
Он хотел сказать что-то ещё, но девушка прервала его.
— Жду тебя через десять минут.
Когда Алена, уже облаченная в полушубок, вышла из гостиной, катя за собой чемоданы, в коридоре её ждал Матвей, подпирая противоположную стену. В руке он держал какой-то листок. Увидев девушку, он без лишних слов перехватил её вещи и протянул бумагу — рисунок Ильи, на котором был изображен их дом, укрытый снегом словно в сказке.
— Илья хотел бы, чтобы он остался у тебя, — проговорил мужчина и прочистил горло.
Алена кивнула и, взяв дрожащими пальцами подарок, направилась на улицу.
— Попрощайся с ним за меня… И с Машей тоже… — только и проговорила она.
Баринов появился через минуту. Он очти вырвал чемоданы из рук Матвея и, подхватив Алену под локоть и не переставая самодовольно кривить рот, потащил её к машине. Девушка не сопротивлялась, лишь до боли закусила губу, что не оглянуться, не броситься назад к Матвею… Ей казалось, что в Москву возвращается не она, всего лишь её оболочка. Душа же навсегда останется в стенах этого дома, где она неожиданно для себя встретила свою любовь и обрела долгожданное счастье…
— Что это за мазня? — кивнул Никита на зажатый в руке девушки рисунок. — Местные умельцы?
Алена ничего не ответила, прижала бумагу к груди и, откинувшись в кресле, закрыла глаза.
Матвей смотрел вслед удаляющейся машине, пока её габаритные огни не растворились вдали. Он думал, что с отъездом девушки, ему станет чуть легче. Душу будет греть мысль о том, что он поступил правильно, ради неё пожертвовав своим счастьем… Но теперь мужчина понимал, что это была глупая надежда. Легче не стало. Наоборот — за грудиной поселилась тупая боль, словно Алена увезла с собой его сердце, и теперь на его месте была открытая кровоточащая рана.
Он вернулся во двор и снова присел на ступенях. Почувствовав, как в кармане вибрирует телефон, он достал его и принял вызов.
— Матвей, — начал Олег, — уж не знаю, как и сказать…
— Что там?
— Катя, действительно, погрязла в долгах, как в шелках. Купила себе билет в Прагу на завтра, билет в одну сторону… Думаю, она не планирует возвращаться, а твои деньги ей нужны, чтобы устроиться на новом месте… Со дня на день ей закроют выезд из страны, вот она и торопится…
— Спасибо, друг, — равнодушно проговорил Матвей. — Что-то подобное я и предполагал…
— Так что пошли её, — продолжал мужчина в покровительственной манере. — Не давай ей не копейки…
— Да, ты прав. Спасибо, Олег, выручил.
Матвей был не в настроении продолжать этот разговор, поэтому, попрощавшись, сбросил вызов, а затем вошел в личный кабинет в мобильном банке и осуществил перевод денег на имя бывшей жены. Если ему нужно заплатить, чтобы она навсегда исчезла из его жизни, ему не жалко этих денег…
Спрятав телефон, мужчина вдруг ощутил, как чертовски устал, на плечи давила не подъемная тяжесть, и больше всего сейчас захотелось лечь и забыться крепким сном. О том, что ему ещё предстоит непростой разговор с сыном, он старался не думать…
Матвей уже поднялся с нагретого места и собрался вернуться в дом, когда услышал звук подъехавшего ко двору трактора.
— Кого ещё черт принес? — рыкнул он, и отправился встречать очередного непрошеного гостя. Открыл калитку и горько усмехнулся.
Приехал его подарок — Михалыч собственной персоной подкатил на маленьком красном «тухтике» с тюком сена в тележке.
Мужичок споро выпрыгнул из кабины и подошел к Матвею, но, заметив его осунувшееся лицо, спросил в своей беспардонной манере:
— Помер кто?
Матвей даже не стал возмущаться такому предположению. Он вернулся во двор и стал примеряться, где ему выгрузить корм для своих постоялиц. Михалыч шел следом, почесывая лысый затылок под зимней шапкой.
— Может с гостьей своей поссорился? — гадал он, не в силах унять зудящее любопытство.
Не получив ответа, мужчина ни капли не смутился
