Но многие уходили совсем от общества человеческого. Иные удалялись в совершенно безлюдные места, в леса и на край пустыни, становились отшельниками, монахами. Другие составляли тесный союз, братию, которая отделялась от остальных людей; члены такого общежития, монастыря, имели все общее между собою. Многие уходили таким образом из желания спасти жизнь и имущество, многие потому, что отчаивались спасти свою душу среди общего грабительства, жестокости и разврата, наконец, некоторые искали приюта, чтобы заняться наукой.
Монахи и монашествующая братия думали найти спасение в лишениях, в отказе от того, чем упивались другие. Были отшельники, которые запирались на всю жизнь в тесных темных кельях или никогда не сходили с открытого каменного помоста, несмотря на непогоду и палящее солнце (столпники).
В монастырях не было таких самоистязаний, но братья ставили себе также тяжкие условия и сдерживали себя жестокими средствами; по одному старинному монастырскому правилу тот, кто забудет за трапезой ответить аминь на благословение, должен получить 6 ударов, кто забудет молитву – 25 ударов, кто опоздает на молитву, должен пропеть 50 псалмов или получить 50 ударов. Кто заговорит с посторонним, получает удары или должен несколько дней поститься. Монахи должны были отказаться от семьи. Запрещалось, как грех, разговаривать с женщинами; часто монахи упорно отказывались видеться с матерями и сестрами своими. Много крайности было в этих подвигах: иные монахи от сырости и холода в своих кельях, от чрезмерного поста, от тоски одиночества, от неумеренного чтения впадали в глубокое уныние или безумие.
На толпу эти люди производили часто сильное впечатление. К полудиким франкам пришел столпник: он питался только малостью хлеба и трав и пил одну воду; зимой стужа мучила его до такой степени, что ногти выпадали у него со ступней и лед висел на бороде. Но к нему начали собираться язычники, видя его большую силу, и он стал им проповедовать про ничтожество их богов.
Варвары презирали работу, не любили никакого порядка. В монастырских правилах, напротив, внушался и труд, и точный распорядок. Св. Бенедикт, основавший знаменитый монастырь Монте-Кассино в горах Средней Италии, строго распределил день между ручной работой, чтением, обучением и молитвой. Другой настоятель требовал от монахов работы до полного утомления, так, чтобы они засыпали на пути к молитве; они должны были вставать на работу рано, не выспавшись, и даже больных братьев он заставлял молотить.
Франки. 500–700 гг. Гораздо более еще, чем в Италии, огрубело население в Галлии. Здесь водворились самые свирепые и воинственные германцы, франки. В северо-восточном углу Галлии они сели в особенно большом числе, местами сплошь. Страна стала называться по их имени Францией, и это название распространилось потом на всю землю до океана, Средиземного моря и Пиренейских гор.
Франки поражали своим способом боя. Они бросали во врага длинный двухсторонний топор, предварительно быстро завертевши его; в небольшое ушко на боку была вделана веревка, за которую можно было оттянуть топор назад, если он не достигал цели. Затем они бросали дротики, у которых на наконечнике или рукоятке были крючки; дротик зацеплялся за щит или доспех врага и, тащась по земле, тяжестью своей давил его; франк делал скачок за своим оружием, становился на его край ногой и пригибал противника. Римляне описывают огромный рост, сильные мускулы и своеобразную одежду этих воинов: вместо шапок у них медвежьи и буйволовы головы; ноги обтянуты конской кожей.
Франкский вождь Хлодвиг, современник Теодориха, захватил почти всю Галлию. Он принял со своим народом христианство от католического епископа; но и сам он и его франки оставались дикими и суровыми людьми. Хлодвиг умел одушевлять свой народ, но он был хитер и жесток. У франков были еще другие короли, кроме него; он их устранил, подсылая тайных убийц или подговаривая народ к восстанию: один был убит за трусость, другого, старика, он предложил убить его сыну, а потом разделался с сыном будто бы в отмщение за отца. Под конец Хлодвиг громко жаловался, что он одинок и не имеет родства; но это была только уловка, чтобы узнать, не скрываются ли еще где-нибудь родственники, и убить их.
По смерти Хлодвига страну разделили его дети. В течение 300 лет короли у франков были лишь одной его семьи; они назывались Меровинги, т. е. потомки сказочного Меровеха; за ними осталось старинное языческое преимущество – длинные, нестригшиеся волосы, в которых видели особую силу.
Меровинги дробили много раз королевство по своему усмотрению, менялись владениями, отнимали их друг у друга. Они захватили прежние императорские поместья и много богатств, особенно в церквах. Но они не имели прочных столиц и не жили в городах. Они переезжали из одного большого поместья в другое вместе со своими многочисленными свитами, проживая в каждом по два, три месяца, пока не уничтожались все заготовленные на месте запасы. В этих поместьях жили оружейники, кожевники, ткачи, работавшие на короля, на его дом и свиту; здесь были работницы, тонко вышивавшие одежды шелками и золотом, и тут же пряли лен и шерсть.
Торговля ослабела: только какие-нибудь диковинные и редкостные вещи, драгоценные камни, пряности, духи привозили с моря сирийские и еврейские торговцы. Эти торговцы не имели лавок по городам: они были ходебщиками и перевозили товар на мулах или в повозках от поместья к поместью, от одной переправы к другой. С упадком торговли стало меньше сведений о других краях: только изредка и случайно доходили теперь в Галлию известия, например о восточно-римских областях, о Греции, Египте. Запад Европы точно оторвался от других стран. Люди перестали интересоваться остальным миром.
Короли франков стали гораздо богаче и сильнее, чем были старые вожди у прежних странствующих германских племен. У них кормилось, им служило множество людей германского и туземного, романского происхождения. У любого помещика они могли захватить, что им нравилось. Но их власть никак нельзя сравнить ни с властью римских императоров, ни с властью современных нам европейских государей.
Король не знал, что делается в разных частях страны: он не мог заставить жителей платить ему подать. Споры и тяжбы решались помимо него: в каждом округе, который по старогерманскому обычаю назывался сотней, народ собирался на сходку под председательством выборного сотника, а приговор составляли старейшины. Король не мог самовольно собрать всех воинов и повести их на войну. Общие дела по-прежнему решала большая сходка всех воинов. Они сходились раз в году весною; это мартовское поле было вместе с тем смотром их оружия. Помимо согласия общей сходки король мог вести на войну только своих лендов (Leute, люди). Это были его личные слуги или товарищи или отдавшиеся под его покровительство: он старался привлечь к себе как можно больше таких людей, они либо кормились при его дворе, за его столом, либо получали из его поместий в награду участки земли.
Большие поместья с рабами и крепостными, как были во время Римской империи, остались и теперь. Только некоторые из романских помещиков были согнаны франками. Сам король со своим двором жил как крупный помещик.
Аларих, король вестготов. Старинная гравюра
