и это мне очень сильно не нравилось.
– Ма-ам, – протянула, с опаской глядя на неё, – силы нельзя лишиться, но её можно забрать… с помощью кулона.
Закончила я, почти не дыша, с размётанными остатками хилой надежды в глазах. Да, в чудеса я уже не верю.
– Ты права, милая, – тихо и спокойно ответил за маму отец.
Шеф побледнел, ещё сильнее сжал зубы, желваки угрожающе заходили.
– Прости…, – в голосе мамы послышался тихий всхлип.
Папа остановил её жестом. Теперь слово взял он:
– То, что мы сделали, простить нельзя – можно только понять. Да и на такой подарок мы не претендуем. Это было подло, трусливо и эгоистично. Но смотреть на то, как страдает Аня, я больше не мог. Когда она мне сказала о беременности и что, скорее всего, будет девочка, понял – нужно что-то решать… точнее – на что-то решаться. Смотреть, как мучается и медленно сходит с ума от безысходности и обречённости любимый человек, я не мог. Тогда и родился план побега. Убедившись, что бой окончен, мы спрятались, а потом сбежали. И… прихватили кулон.
– Этот проклятый дар меня вымотал, я просто сходила с ума! Была готова на всё, только_бы избавиться от мучений, жить как все нормальные…– мама запнулась, – обычные люди. Иметь семью, водить детей в сад и в школу, по выходным гулять всем вместе, ездить в отпуск, посмотреть мир. Кулон вытянул мой дар почти полностью, остался лишь намёк, отголосок некогда бушующей силы. Теперь я не шарахалась от людей в ожидании боли или страха. Тогда смогла в полной мере насладиться своими чувствами: любовью к мужу, дочерям. Радоваться их первым шагам, первому слову, да просто солнцу по утрам! Это удивительные ощущения!
– Аня, тогда как артефакт попал к вампирам?
– К вампирам?! – папа аж немного подпрыгнул на диване.
Мама замерла, побледнела.
– Кулон хранился в банке, в ячейке.
– Ясно, это его тогда и обнесли, – покачал головой босс. – Но почему вы просто не вернули артефакт?!
– Как? Отправить по почте? Принести лично? Может, подбросить на порог? – папа начинал раздражаться.
А я сидела и не знала, как мне реагировать на то, что натворили мои родители. Как они могли так обойтись со всеми своими друзьями? Подвергнуть опасности не только весь Альянс, но и множество непосвящённых! Да, они поступили так, как считали нужным. Мои родители защищали нас с Леркой.
Когнитивный диссонанс раздирал на части. Лёгкий поток спокойствия пришёл извне, смешиваясь с пониманием и сочувствием. Спасибо Лёлик! Что бы я без тебя делала? Роман лишь покачал головой.
– Тогда как ты поняла, что со мной не всё в порядке? Если кулон забрал дар? – удивилась я, вспомнив мамины метания, когда на меня напали. Вот не говорите мне, что это просто совпадение! Не поверю!
– Я не дала вытянуть всю силу. Испугалась в последний момент. И_так в первое время ходила как глухая. Тяжело привыкала. Вокруг словно почти все звуки пропали, – вздохнула мама. – А как ты справляешься?
– Справляюсь, – пожала плечами. – Научилась контролировать, фильтровать. Воспринимать эмоции направленно.
На родителей старалась не смотреть – как воспринимать все произошедшее, пока не определилась.
– Ну что, Лада, зато теперь тебе не нужно шифроваться от родителей, – проговорил Михалыч.
Да, усмешка вышла у него кривоватенькой и невесёлой.
– Завтра с девяти общая тренировка. В пятнадцать – на патрулирование. Усиления снимаю – идёте обычным составом, – будничным тоном сообщил шеф, поднимаясь с кресла.
Меня передернуло, холод пробежал по венам – сколько горечи таилось в каждом звуке. Я лишь кивнула в ответ. Поймала понимающий взгляд шефа.
– Рома…, – тихо позвала его мама, – скажи, а артефакт? Что с ним?
– У нас. Благодаря ей, – мотнул в мою сторону головой Михалыч.
Вот же как интересно получается! Точно, от судьбы не уйдёшь: из-за моих родителей Альянс потерял кулон, но именно он и привёл меня к хранителям.
В дверях мужчина обернулся, посмотрел на моих родителей, произнёс тихо, но чётко:
– Я рад, что вы живы… оба.
Хлопнула входная дверь.
Мама сидела, опустив голову. Папа также не поднимал на меня взгляда. Страх… банальный страх заполнял комнату, становился почти физически ощутимым. Они боялись моей реакции, последствий вскрывшегося обмана… предательства. Я по-прежнему сходила с ума от раздирающих меня чувств.
Они поступили малодушно… или нет? Или наоборот? Отважно: чтобы бросить вызов системе, пойти против устоявшихся норм ради любимых, нужно иметь огромную силу воли и смелость. Папа пытался оградить маму от боли, в которой она жила почти постоянно, вместе – спасали меня и Лерку от подобной участи.
Боже… Как же тяжело! Вот мало мне всех проблем в Альянсе, оборотни, вампиры, изгои, прорывы, это нападение… А теперь ещё и откровение века – мои родители из хранителей. Мало того – предатели!
Сочувствие прорвалось тоненькими ниточками сквозь блок. Неся за собой желание понять и простить. Словно слайды в сознании замелькали: боль, страх, тихая надежда, смешанная со стыдом. Мне транслировали то, что переживали мои родители. Кому из нас сейчас тяжелее – вопрос.
– Бедная моя девочка! – вытирая слёзы, проговорила мама. – Больше всего я боялась, что тебе придётся пройти тот нелёгкий путь, выпавший мне.
– Я понимаю, мам, честно. Не мне судить.
Помассировала виски. Мозг не успевал переваривать поступающую информацию. Где мои, где чужие эмоции – я уже не понимала и разделить не могла. Всё сплелось бесформенной паутиной. Постепенно острота и сумбурность ощущений стала притупляться, словно покрываясь серым туманом, который занимал в сознании всё больше места и сильнее сжимал клубок эмоций.
Через пару минут меня не волновало ни то, что мои родители были стражами и когда-то предали Альянс, при этом стащив опаснейший артефакт, ни то, что папа спасал любимую, а вместе – пытались уберечь меня от жестокой участи эмпата. Серая апатия заполнила и мозг, и чувства. Дико захотелось спать. «Вот и хорошо» – словно кто-то погладил по голове, успокаивая, убаюкивая. Ох, Лёлик! Какой умничка! Спасибо, дорогой! Это невероятное существо, попавшее в совершенно чуждый и опасный мир, осталось верно самому себе. Как и все его собратья по несчастью, я полагаю. Несмотря на то, что в нашем мире они оказались на грани выживания, удивительно, что искренние существа продолжали жить своими истинными эмоциями, видеть их в других, помогать по мере сил.
– Лада, ты как себя чувствуешь? – голос папы подрагивал от волнения.
Ну да, видок сейчас у меня тот ещё, наверное: глаза слипаются, голова уже плохо держится, периодически «клюю» подбородком в грудь. Сон наваливался неумолимо. «Вот хитрюля» – мелькнула мысль. Мой заботливый пришелец решил вопрос с моим ожидаемым
