- Н-да, немного не это и не так хотел я тебе рассказать. - Послышался голос Сольгера, который вырвал меня из нелегких размышлений.
А меня, вдруг, озарила дикая и не возможная догадка.
- Ты ведь и есть такой ребенок, второй, да?
Он остановился как вкопанный и, резко вскинув голову, остро глянул на меня и холодно ответил.
- В сообразительности тебе не откажешь.
А я снова смутилась. И чего, спрашивается, полезла со своими вопросами? Ведь видно же, что его это до сих пор задевает.
- Прости.
Он на это лишь фыркнул.
- За что? - А потом снова присел и резко потер лицо руками. - Я ведь ее видел. Не так давно... Еще года два назад по своим канал узнал, что она до сих пор жива и находится в монастыре, а тут случайно выпало через этот монастырь ехать, ну и весточку попросили кое-кому там передать. И знаешь, я исхитрился и нашел ее, в маленьком садике, что находился прямо в монастыре во внутреннем закрытом дворике. Она была уже совсем седой и старенькой, сидела на лавочке, смотрела ничего не видящими безумными глазами и баюкала в руках сверток, который считала своим ребенком, и улыбалась... Не поверишь, так светло и радостно улыбалась, что у меня ком в горле встал, да такой, что ни вдохнуть, ни выдохнуть! - Он с таким остервенением мне исповедовался, а ведь ничем, кроме исповеди, этот его рассказ было назвать не возможно, что вены на его руках, что он силой стискивал, вздулись. - Хотел подойти. Но... не смог. Побоялся испугать. Вдруг подумает, что я пришел и этого ребенка у нее забрать. Так и уехал, в ночь, лишь бы больше никогда не видеть ни этого места, ни этой улыбки.
Я сидела, буквально пригвожденная к месту его рассказом и плакала. Как наяву видела перед собой и эту несчастную женщину, и ее сына, видевшего то безумие, в котором она пряталась от несправедливости и ужасов мира, в котором ей довелось жить, и... себя, если не смогу избежать подобной участи.
Некоторое время мы просто сидели друг напротив друга, пытаясь все это осмыслить и взять себя в руки.
- Лейла, времени почти не осталось. Нужно выбираться.
Я и сама это видела, так как краски пустыни постепенно начали как будто выцветать, и не трудно было понять, что скоро все превратится в сплошное белое пятно небытия.
- А нужно ли, Сольгер?
Снова молчание.
- Нужно, Лейла. - Наконец ответил он. - Нужно. Потому, что ты достаточно сильна и умна, чтобы избежать подобной участи. И, поверь, я тебе в этом помогу.
- Амулет?
- Ближайшие несколько лет тебе ничего не будет угрожать, скажу больше, к тебе даже приставят охранника, но я найду способ помочь. Поверь. А амулет? - Он ненадолго задумался, формируя мысль. - Пусть у тебя на всякий случай всегда будет выбор и... чудо.
Я снова прослезилась, только уже от благодарности к этому парню.
- Спасибо!
- Ладно. - Сказал, как будто встряхнулся, Сольгер. - Пора выбираться.
- Но как?
- Ты должна справиться со своим даром, научиться им управлять, чувствовать его.
- Но как? - Снова задала я тот же вопрос.
- Управляй им. Ты же пожелала шляпу, и вот она!
- И что мне нужно пожелать? - В растерянности оглянулась я.
- Ну, как минимум, благоприятные для тебя условия. Тебе же не нравится пустыня? Или я ошибаюсь?
- Не нравится. - Тут же помахала я головой.
- Так подумай о том, что нравится.
- И у меня получится?
- Я помогу. - И, подойдя совсем близко, взял мою ладонь в свою. - Ну же, не трусь.
И я послушно представила, как пустыня зарастает травой, потом на ней появляются цветы, бабочки, птицы. Немного в отдалении зеленеет лес и блестит кромка озера, а прямо передо мной стоит небольшой, но уютный деревянный домик, в котором уже накрыт к стол к чаю. Я представила, как мне во всем этом хорошо и комфортно и даже вздохнула с облегчением, так как почувствовала, как зной перестал давить на плечи и туманить голову, а нос вдохнул ароматы цветущего луга и выпечки, что стояла прямо за раскрытым окном моего уютного домика.
- Честно говоря, я думал ты представишь морской пейзаж.
А и правда. Неосознанно, я представила пейзаж своей земной родины. И поняла, как скучала именно по такому вот лесу, озеру, лугу. Когда-то, еще в том моем детстве, мы с бабушкой каждое лето ездили на дачу, где все было очень похоже на созданный мной мирок.
- И дом странный. Больше похож на наши постройки.
- Я и сама странная. Разве ты до сих пор не понял? - Проговорила я, заходя в дом. - Чай будешь?
Он задумчиво огляделся и ответил.
- Времени у нас мало осталось, но на чай, думаю, хватит. Тем более, у тебя наверняка еще есть кое-какие вопросы. Имей в виду, после инициации ты еще дней пять будешь обессиленной и даром пользоваться тоже не сможешь, будешь способна только есть и спать, а мне уже завтра будет нужно покинуть город. Поэтому спрашивай сейчас.
Мы уселись за стол, и я налила нам ароматный мятный напиток.
- Эх, поправлюсь, сделаю вареники с вишней. Она уже совсем скоро поспеть должна. Еще ни разу своих таким не баловала. Ты, кстати, тоже приглашен, если успеешь приехать до того, как вишня отойдет.
Он отсалютовал мне в знак согласия кружкой, а я, наконец, определилась с вопросами, которые еще хотела задать.
- Я смогу сюда возвращаться?
Он кивнул.
- Сможешь, во время медитаций и специальных техник. Только всему этому учат только в университете.
- А ты?
- А я научить этому не смогу. - Правильно понял он мой вопрос. - Не потому, что не хочу. Просто совсем скоро к тебе приставят охранника, о котором я тебе уже говорил, и ни о каких уроках речи идти уже не будет, если мы, конечно, хотим хотя бы изредка видеться и думать о... о том как избежать участи...
- Страшнее, чем смерть. - Закончила я за него фразу.
Он невесело ухмыльнулся краешком рта и ответил.
- Как-то так.
- Сольгер, я ведь теперь буду инициированной, мне не оденут этот жуткий амулет-ошейник?
- Нет, не должны. - Тут же ответил он. И стало понятно, что он тоже об этом думал. - Понимаешь, считается, что одаренным нельзя надевать блокирующие дар амулеты до вступления в детородный возраст, иначе дар может и пропасть. Как поведет себя уже инициированный дар тоже не известно, поэтому, я думаю, никто не будет рисковать такой сильной и перспективной одаренной.
-А...
Внезапно, краски начали очень быстро выцветать. Этот процесс начался так резко и неожиданно, что на секунду мы просто застыли, а потом Сольгер быстро заговорил:
- Быстро. Попытайся как бы свернуть этот мир в небольшой комок, как будто платок комкаешь, аккуратно складывать времени уже нет. Что-то я не рассчитал. И клади, так же мысленно этот ком в район своего солнечного сплетения.
