Ратха во все глаза смотрела на него, чувствуя, как давно умершие надежды вновь оживают в ее груди.
— Однолетка, — мягко сказал Такур, называя ее забытым детским именем. — Я знаю, что ты проделала долгий и горький путь. И еще я знаю, что невольно помог тебе ступить на этот путь. Я не сожалею о том, что случилось, ибо у меня не было другого выбора, но жалею, если стал причиной боли, которую вижу в твоих глазах.
Прежде чем Ратха успела ответить, над лугом разнесся громкий клич пастуха. Такур сел на задние лапы и всмотрелся в траву.
— Черфан помогает мне пасти скот, — пояснил он, снова опускаясь на четыре лапы. — Он волнуется, куда я пропал.
— Черфан? — переспросила Ратха. — Этот жадюга, который вечно лопал раньше меня? Он выжил?
Такур с улыбкой посмотрел на нее.
— Смотри-ка, ты ничего не забыла! Черфан стал хорошим пастухом, хотя поздно начал обучение. Он сражался вместе со мной против разбойников, а недавно стал отцом двух котят, первого молодняка в нашей маленькой стае. — Он осекся, увидев, как помрачнели глаза Ратхи. — Что с тобой, однолетка?
Ратха покосилась на него, понимая, что выдала себя.
— Я потом тебе расскажу. Иди, не нужно, чтобы Черфан нашел меня здесь.
— Подожди меня, — сказал Такур и исчез, не оставив никакого следа, кроме едва заметно покачивающейся травы в том месте, где он только что стоял.
Ратха стала ждать. Высоко над ее головой кружили и ныряли в воздухе птицы. Насекомые монотонно жужжали и носились перед ее глазами, навевая сон. Косые лучи света пробивались сквозь траву, и вечерний ветерок шуршал листвой.
Испуганный голос все громче звучал внутри Ратхи, спрашивая, зачем она поверила Такуру. Может, он сейчас приведет сюда Меорана и стаю исполненных ненависти пастухов, которые набросятся на нее и порвут в клочья? Или он зайдет сзади и прыгнет на нее из травы…
С каждым мгновением Ратха чувствовала себя все более и более беззащитной. И все-таки она не трогалась с места.
«Такур верит, что я буду ждать его и не убегу, хотя я могу запросто сделать это в любой момент. Наверное, он хотел узнать, что я выберу…»
Она вскинула голову, услышав приближающиеся шаги в траве.
Такур высунул голову из травы, увидел ее и просиял.
— Ты не ушла, очень хорошо! Я сказал Черфану, что прогнал разбойника. Он присматривает за пестроспинками. Я сказал ему, что должен проверить, убрался ли разбойник с нашего луга. — Такур усмехнулся. — Как ты думаешь, он убрался?
Ратха посмотрела на него, чувствуя гулкую пустоту внутри.
— Я дала бы правильный ответ, если бы наполнила пустое брюхо!
— У нас сегодня будет мясо, — сказал Такур. — Правда, немного, мы теперь растягиваем убоину на много дней.
Ратха села.
— В таком случае, вот тебе мой ответ! — засмеялась она, чувствуя, как к ней возвращается былая сила духа. — Разбойник не убежал. Разбойника зовут Такур. Я с радостью попробую мясо из стада Меорана. Принеси мне хороший кусок, Такур. Укради для меня печень, если никто ее не заберет. Я буду ждать тебя у ручья.
— Нет, однолетка. То, чего ты хочешь, ты можешь взять сама. Пойдем со мной.
— Вернуться обратно в племя? — опешила Ратха. — Но если Меоран все еще там, он спустит с меня шкуру!
— Меоран все еще там, но я уверен, что на этот раз он не будет распускать когти. Если, конечно, ты не будешь разевать пасть, — многозначительно добавил Такур и продолжал: — Ты говоришь о нас, как о племени, но на самом деле, нас осталось совсем мало. Безымянные забрали очень много жизней, Ратха. Теперь нас столько, что мы все можем поместиться в одно логово.
Ратха с усилием сглотнула. Она была еще не готова признаться ему в том, что присутствовала при резне, и видела, как умирали ее сородичи.
— Отныне каждый выживший бесценен для нас, — сказал Такур. — И Меоран это знает.
Ратха сморщила нос. Такур заметил это и добавил:
— Ты увидишь, что он сильно изменился. Даже я, носящий на шее отметины от его клыков, могу признать это. И потом, это Меорану мы обязаны своим спасением.
— Неправда! — взвизгнула Ратха. — Это он своей глупостью отдал вас в пасти Безымянных!
— Это так. И он знает об этом, — спокойно ответил Такур. — Это был горький урок для него.
— И вы продолжаете считать его своим вожаком? Подставляете ему глотки? Пта!
— Что умерло, то умерло, Ратха. Прошлое осталось позади. Меоран силен. Нам нужна его сила. И твоя тоже. Возвращайся к нам.
Ратха посмотрела на Такура и увидела в его глазах то, что он пока не мог сказать вслух:
«Мне было так одиноко без тебя, Ратха… Возвращайся… Возвращайся ко мне».
Ратха опустила голову, ибо глядящий на нее был слишком похож на Костегрыза. Сможет ли она забыть о своей горечи? Неожиданно перед ней опять оказался новый путь, да такой, который она уже не надеялась найти. Ей казалось, что она уже ничего и никому не может дать, а вот гляди-ка…
— Ты сказал, у вас есть молодняк, — медленно произнесла Ратха. — Сколько им?
— Они уже достаточно подросли, чтобы учиться на пастухов, но у меня нет времени заниматься с ними.
Такур посмотрел на Ратху, и она увидела, как его глаза озарились надеждой.
— Мне будет тяжело видеть котят, зная, что они не мои.
Ратха не сводила с него глаз, поэтому сразу поняла, что выдала себя. Она даже не успела договорить, когда ей вдруг страшно захотелось откусить свой длинный болтливый язык и остаться немой до конца своих дней.
Такур долго молчал, а потом сказал:
— Я был неправ, называя тебя «однолеткой». Теперь я вижу, что ты повзрослела. Ты ушла от нас так давно, что уже успела родить котят.
— Родить и потерять.
Он сочувственно посмотрел на нее.
— Я вижу, что ты прошла свой путь до конца. И этот путь оказался таким мучительным, что на него больше нельзя ступать даже в воспоминаниях. Я никогда не буду расспрашивать тебя о том, что с тобой случилось.
— Я сама расскажу тебе, когда смогу, — ответила Ратха, испытывая несказанное счастье от того, что именно Такур первым повстречал ее на этом лугу. — Если я помогу тебе пасти скот, у тебя останется время на обучение молодняка?
Его глаза просияли. Он поднял голову и громко завыл в небо:
— Apppooyyyy!
— Такур! Что ты делаешь? Сейчас тут будет все племя!
— Мне все равно! Теперь они могут тебя увидеть.
Ратха снова сглотнула. Счастье Такура оказалось заразительно, и ей не хотелось ему сопротивляться, однако она никак не могла до конца избавиться от страха.
— Ты уверен, что Меоран выслушает меня? — спросила она.
