— С какой стати! — с негодованием отмела егоподозрения Глэдис, хотя вопрос сына заставил ее вздрогнуть.
— Сегодня у нас отличный ужин, — заметил на этоДжейсон. — Вот я и решил, что ты сделала что-то такое, что могло бырассердить папу.
— И теперь подлизываешься, — нанеслазаключительный удар Джессика, накладывая себе вторую порцию картошки.
— Фу, что за глупости у вас на уме! — Глэдиспритворилась возмущенной, хотя дети — в отличие от отца, который ничего незамечал, — были недалеки от истины.
На десерт она приготовила кофе и шоколадный мусс смексиканским печеньем. Это был верный ход — отяжелевший от еды муж пришел всостояние сонной эйфории, и Глэдис решила, что теперь можно и рискнуть.
— Что за ужин! — промурлыкал Дуг, когда дети ушлик себе готовить уроки, а Глэдис села на маленькую скамеечку у его ног. —Что я сделал, чтобы заслужить такой сказочный ужин?
— Женился на мне, — ответила она, мысленнопризывая на помощь всех богов и моля их быть к ней снисходительными хотя быраз, хотя бы один-единственный разочек.
— Да, похоже, мне здорово повезло, — согласилсяДуг и хлопнул себя по животу.
— И мне тоже, — сказала Глэдис вкрадчиво, но ейтут же стало стыдно. Вот уже несколько месяцев прошло с тех пор, как они впоследний раз разговаривали друг с другом в таком дружелюбном тоне, да и сейчасэто случилось только потому, что ей было кое-что от него нужно.
— Послушай, Дуг… — начала она нерешительно, но стоилоей поднять глаза, как Дуглас сразу понял, что и шикарный ужин, и ее смиреннаяпоза у его ног, и мягкий, просительный тон — все это неспроста.
— Что, — спросил он, — Джейсон угадал? Тыразбила нашу машину? Или помяла крыло кому-то из соседей?
— Ничего подобного, — с гордостью ответилаГлэдис. — Можешь проверить — машина в полном порядке, за последние пятьлет я вообще не совершила ни одного нарушения.
— Тогда, быть может, ты попалась на краже продуктов изуниверсама?
— Тоже нет. — Глэдис мысленно собралась.
Надо было решаться — ведь завтра она обещала перезвонитьРаулю. — Мне сегодня звонил один человек, — произнесла она наконец.
— Какой еще человек? — Дуг сурово сдвинул брови, иГлэдис почувствовала себя четырнадцатилетней девочкой, которая упрашивает отцаотпустить ее с кавалером в кино. Только страх и унижение, которые она при этомиспытывала, были совсем не детскими.
— Рауль.
— О боже! Опять?! — Дуг резко выпрямился на стуле.
— Выслушай меня сначала! — заторопиласьГлэдис. — Работа, которую он предложил, это… это почти туристическаяпоездка. В Лондоне будут сочетаться браком члены королевской семьи. Такоеособое задание, для женщины, умеющей держать себя в обществе… ну ифотографировать. Там будет президент, и главы почти всех европейскихгосударств…
— А тебя не будет, — отрезал Дуг.
— Но журналу нужна именно я! Дуг, пожалуйста!.. Мне быочень хотелось…
— Мне казалось, что мы с тобой уже обо всемдоговорились. Неужели все начинается сначала? Почему я каждый раз долженнапоминать, что у тебя дети и что ты несешь перед ними ответственность? Тыутверждала, что помнишь об этом, так почему ты так и норовишь бросить их одних?
— Но, Дуг, ведь поездка займет не больше недели! Детине умрут, если меня не будет с ними в День благодарения!
Тут Глэдис едва не прикусила себе язык. Насчет Дняблагодарения она собиралась рассказать Дугу гораздо позднее.
— Я не верю своим ушам, Глэдис! — воскликнул Дуг,театрально всплеснув руками. — Ты собираешься уехать от нас в Деньблагодарения? А кто же будет готовить индейку и пирог с тыквой?
— Отведешь детей в ресторан — только и всего, —сухо возразила Глэдис. — Кроме того, я могу приготовить праздничный ужинзаранее. Дети и не заметят, что меня нет.
— Зато я замечу! Что на тебя опять нашло, Глэдис?
— Для меня эта поездка значит очень много. —«Особенно вторая ее часть, — мысленно добавила Глэдис. — Я никогда непрощу себе, если не приму участия в судьбе этих малолетних бедняжек». — Ядолжна сделать это, Дуг!
— Тогда, быть может, ты не должна была выходить замуж изаводить детей. Я, во всяком случае, не собираюсь терпеть возле себя женщину,которая даже в праздники готова сорваться с места и лететь черт знает куда!
— Но ведь это, по крайней мере, безопасно!
— Конечно, если только террористы не взорвут самолет,как получилось с твоей подругой Сединой! Кроме того, самолеты до сих пор гибнутиз-за обыкновенных технических неполадок, ошибок экипажа, из-за плохой погоды,и это происходит не так уж редко. Но ты, похоже, этого вовсе не учитываешь!
С точки зрения Глэдис, учитывать подобное было просто глупо,но Дуга это не смущало. Он жал на все рычаги, вынуждая ее к послушанию.
— С тем же успехом я могу погибнуть и в собственнойпостели, — парировала она. — Вдруг русские решат бомбить Нью-Йорк.Правда, сперва им нужно разобраться с тем, что происходит у них в стране, ноисключать этот вариант тоже нельзя. Не так ли?
— Прекрати! — выкрикнул Дуг. — Что за чушь тынесешь?! Приди в себя, Глэдис!
— Это не чушь! Только ты никак не хочешь этого понять!
— Я все отлично понимаю и поэтому говорю «нет»! —заявил он наконец и встал. Глэдис осталась сидеть на скамеечке возле пустогостула. — Можешь не надеяться — я никогда не разрешу тебе ехать в Лондон.Но и удерживать тебя я тоже не стану, если хочешь — можешь отправляться кудаугодно, это твое дело. Но не рассчитывай, что после этого мы будем продолжать житьодной семьей.
— Спасибо, Дуг, наконец-то ты высказался совершенноопределенно, — Глэдис тоже встала и посмотрела на него в упор. Дуг был наполголовы выше ее, но казалось — они одного роста. — А теперь послушай,пожалуйста, меня. Я не собираюсь больше мириться с тем, что ты обращаешься сомной, словно я пустое место. Ты думал, мною можно вечно помыкать, меня можношантажировать или просто не обращать никакого внимания на мои желания? Так вот,мое терпение кончилось!.. Если ты и дальше собираешься угрожать мне, я… япросто не знаю, что я сделаю.
Но внезапно Глэдис поняла, что она должна сделать!
— Нет, я знаю! — воскликнула она. — Я поеду вЛондон и сделаю этот репортаж. Через неделю я вернусь и снова начну заботитьсяо детях и о тебе, как делала все это время. Но если ты опять захочешь мноюкомандовать, я этого не потерплю. Я тебе этого просто не позволю!
Дуг выслушал ее гневную тираду молча. Потом он повернулся и,не сказав ни слова, вышел из кухни. Глэдис услышала, как хлопнула дверьспальни, и осторожно перевела дух. Кажется, у нее получилось! Впервые засемнадцать лет брака она осмелилась протянуть руку и взять то, что принадлежалоей по праву. Эта победа была тем более важной, что после того, как в пятнадцатьлет Глэдис потеряла отца, она всегда считала, будто расстаться с Дутом — этохудшее, что с ней может случиться. Но теперь она поняла, еще хуже — потерятьсебя. Она была опасно близка к этому.
