— Минт, — я впервые назвала его по имени. — Раз Каннем поступил со мной так… Нет, не в нем дело. Что движело Наяной, раз она настолько возненавидела меня? Она ведь могла стать Каннему идеальной и молчаливой приспешницей. Может быть он увидел меня в академическом саду, поэтому лез ко мне, проверяя, видела ли его я, и рассказала ли я кому-нибудь.
— Мне неизвестно о степени участия кадеми Юньшс и ее осведомленности о садоводческих интересах объекта ее неадекватной любви. Но я это обязательно выясню. И те парни мне помогут.
Шатрэн ненадолго вышел из палаты и через несколько минут вернулся, неся в руках бежевый сверток с моей форменной мантией с огромным декольте чуть ли не до пупка. Я уже привыкла надевать под мантию белую маячку, чтобы выглядеть прилично, а не вызывающе. Я накинула на себя мантию, надела туфельки и отправилась вместе с новым ректором Академии Трех Сил в офис дисциплинарного комитета, где должны были содержаться под стражей Каннем и Наяна.
Этим вечером я впервые увидела мать Каннема и Канны, Дарсию Рэндалл. Высокая статная женщина с густыми пепельными волосами с прической феи природы из популярного мультфильма на тв. Она знала себе цену и была похожа на самую настоящую акулу бизнеса, которая пойдет по трупам и заметит только, что туфельки запачкала. Я испугалась ее и спряталась за Шатрэном.
— Ректор Минт Шатрэн? — широко улыбаясь, Дарсия Рэндалл сделала хозяйский шаг к Шатрэну, словно собиралась полакомиться им. — Какое неожиданное изумление. Отчего же ваш предшественник, ректор Алгарсис, покинул пост?
— Он обвиняется тяжелом преступлении, — с усмешкой ответил Шатрэн, и я незаметно для окружающих ахнула, продолжая сжимать в кулачке ткань на спинке мужской мантии. — Точное его местонахождение неизвестно, как и местонахождение похищенного им малолетнего мальчика. На сегодняшний день оба находятся в национальном розыске. А у вас, Дарсия, к нему какое-то дело? Может быть я чем-то могу помочь?
— Мелочь! — с омерзением прошипела женщина. — Ты что о себе возомнил? Ты понимаешь, с кем ты разговариваешь?
— Я разговариваю с родительницей кадема, нарушившего строгий запрет устава Академии Трех Сил, а не с куратором названной академии. И я ее ректор, а не бесправный первогодка. Прояви уважение, Дарсия. Я написал приказ на исключение твоего сына, Каннема Рэндалла. Но здесь продолжит учиться твоя дочь, Канна Рэндалл. Не забывай об этом.
— Это угроза?!
— Ни в коем случае. Я избавлюсь от мусора в моей академии и успокоюсь. Ты должна быть мне благодарна, что я не запустил дело, как Алгарсис в прошлом году. Был другой мальчик. С башни сбросился от скуки.
Небольшая ссора грозилась перерасти в нечто большее, и поэтому Шатрэн, передав меня на присмотр своему секретарю, пригласил в ректорский кабинет взбешенную мать отчисленного кадема и вошел за ним следом. Дверь закрылась, и у меня не осталось ни единого шанса подслушать и подсмотреть, что происходило внутри.
— Анита Рэнвальд, правильно? — спросила миниатюрная женщина в маленьких круглых, я бы даже сказала ультрамодных, очках в цветной оправе. — Тебе понравилась комната? Обычно в нее мы заселяем гостей на одну ночь. Для тебя ректор Шатрэн сделал исключение.
— Да, спасибо. Незабываемая ночка.
Разве можно было забыть, как я чуть не поседела всего лишь за десять минут? Клубок ядовитых змей расплетался на полу у моей кровати, на которой я тихо-спокойно читала учебное пособие по травоведению, стараясь никому не мешать. О том, что это благодаря мне змеи оказались в комнате трех нимф, Шатрэн скорее всего догадался. Я понятия не имела, как он узнал о Городе забытых артефактов, и какие неприятности сулило мне его знание.
Я присела на диван, а секретарь вернулась за секретарский стол, доверху заполненный бумагами в прозрачных высоких контейнерах. Я смотрела на нее и думала: после исключения Каннема их мать, Дарсия Рэндалл, оставит Канну учиться в Академии Трех Сил или переведет в другую вслед за сыном?
Неважно. Предательство Каннема что-то сломало внутри меня. Это что-то называлось вера в существование хороших людей. Искренних и добрых. Я больше не могла никому довериться. Я приняла решение и не собиралась от него отступать. Больше никаких академий и домашней работы. Я вернусь домой, и все вернется на круги своя. Моя жизнь станет прежней. Все будет по-старому. По удобному мне старому.
Дарсия Рэндалл пулей вылетела из ректорского кабинета, пылая праведным гневом. Видимо Шатрэн, обиженный на нее за что-то в прошлом, смог заткнуть ей рот. Какой же он… неважно какой! С завтрашнего утра я возвращаюсь к своей единственной верной цели — реализацией способа возвращения меня домой. Больше никаких привязанностей в этом мире. «Дружбой» я сыта по горло!
А еще мне к моменту возвращения домой предстояло вылечиться от последствий вдыхания пыльцы айшонг-ву. Прописаться мне что ли в лазарете? Теперь мне не было смысла скрываться от Шатрэна и изворачиваться, чтобы никто не узнал о существовании сокровищницы. Когда же я облажалась? Когда он узнал о сокровищнице? Может быть он знал о ее существовании давно. А про меня догадался, когда я прошла через зеркало в подсобку?
Светлая мысль, что я сейчас сидела на диванчике не в ректорской приемной, а в офисе дисциплинарного комитета, пришла ко мне не сразу. На нее меня подтолкнуло появление незнакомых личностей с белым нарукавником на правом плече и золотой вышивкой. Они — члены дисциплинарного комитета? Так может быть те двое мужчин были кураторами дисциплинарного комитета, а не дознавателями?
— Канну переводят в другую академию? — спросила я, стоило Шатрэну появиться в зоне моей видимости. Он кивнул, не тратя силы на разговоры. — Понятно. Чего-то подобного я ожидала. Когда Каннем попал в больницу, ее заставили поехать вместе с ним и прислуживать ему. Я должна была сразу понять, что с ним что-то не так.
— Не кори себя. Я тоже не понял. Не разглядел в нем червоточинку. Плохие поступки порой совершают очень хорошие люди. Отец слишком сильно давил на Каннема, и он не выдержал. В академию он фактически сбежал и отказался от содержания. Закономерно в последствии Каннем искал способы заработать самостоятельно и не нашел ничего более прибыльного, чем поставка табака в кальянные ближайшего города. Студент-нелегал денег возьмет меньше, чем официальный бизнесмен.
Его материальные проблемы никак не извиняли его. То, что он сделал со мной… То, как он лицемерно улыбался мне и притворялся моим другом… Даже вызвался помочь с учебниками и донести их до комнаты. Точно! А что там за книга была такая проблемная, которую Каннем заставил меня записать на свое имя? Разве мне могли выдать запрещенную книгу?
— Какую книгу у меня искали?
— Ничего особенного, если не знаешь, для чего ее используют ушлые кадемы, — усмехнулся Шатрэн и поправил выбившуюся из прически светлую прядь. — Обычное пособие по ботанике за исключением одного маленького факта. Кто-то из «родоначальников» табакосушения взял одно из неприметных пособий о растениях, выдрал страницы вразнобой и заменил их своими наработками. С тех пор технология выращивания айшонга сильно изменилась. Даже название немного поменялось. А оригинальная технология потерялась. Наверное Каннем хотел воссоздать оригинальный рецепт табака, но опасался, что его раскроют. Поэтому он подкинул спорное пособие тебе. Ты интересуешься зельеварением. В паре с ним идет травоведение и растение ведение, соответственно.
