А вот глупая филологиня Ниночка неожиданно попала в струю. Как-то, от нечего делать, написала рождественский рассказ на конкурс, объявленный крупным журналом, - и выиграла. Ей предложили написать ещё что-нибудь. И она снова накропала какое-то низкопробное сентиментальное чтиво. А потом ещё, и ещё, и ещё. И через пару лет из никому не нужной русской иммигрантки превратилась в звезду дамских журналов и каналов для домохозяек, где она вела шоу о кулинарии, пекла перед камерой ватрушки и расстегаи, ловко лепила пельмени и вареники и варила гороховый суп. И кому они только были нужны, эти традиционные славянские блюда? А вот на тебе — её передача пользовалась неизменным успехом.
Лёнчика перекашивало, когда он, снова и снова, томясь от зависти и ненависти, смотрел её шоу и видел нежное фарфоровое личико, освещённое мягкой улыбкой, слышал шутки, приводившие в восторг её многочисленных поклонниц и (с ума сойти!) поклонников, и уютное мурлыканье под нос, которым она очаровала буквально всех. Ниночка всегда любила петь, и пела везде, от кухни до прихожей. Голосок у неё был камерный, но слух неплохой, и её напевы русских песен почему-то нравились американским зрителям. Вот Ниночка и пела, раскатывая на экране тесто для пельменей и нарезая его стаканом на кружки. Пела, подписывая свои книги во время раздачи автографов, пела дома, в их новой большой квартире, купленной с её гонораров. Она пела, а Лёнчик скрипел зубами и бесился.
Однажды, он от нечего делать, когда жены не было дома, решил разобрать, стоявшие в кладовой коробки с Ниночкиными «семейными реликвиями», и в одной из них нашёл дневники генерала Федотова. Перелистал пожелтевшие листы, исписанные убористым, очень мужским почерком, и неожиданно для себя зачитался.
Генерал оказался весёлым жизнерадостным мужиком с явным литературным талантом (не то что у его бездарной, по мнению Лёнечки, внучки!). Он с юмором и одинаково увлечённо писал и о службе в Генштабе, и о делах семейных. Причём, чем старше становился, тем больше внимания уделял в своих записях именно бытописанию своего большого клана. А поскольку чадолюбив Федотов был без меры, Лёнчик наряду с точными, умными и едкими замечаниями о политике, экономике и мироустройстве, читал о детских шалостях, болезнях и выкрутасах своей нелюбимой жены, её брата и их многочисленных кузенов и кузин, на всё лето присылаемых к деду, генералу Федотову, и его жене, Елене Павловне, на отдых. Эти истории Лёнчик старался перелистывать, не читая, но не всегда мог оторваться от весёлого повествования генерала-мемуариста.
Если бы не этот пресловутый генеральский литературный талант, не прочёл бы Лёнчик одну занимательную историю, которая и привела его впоследствии обратно на родину. В толстой потрёпанной тетради под коричневой клеёнкой обложки Лёня Щенин читал, как однажды летом многочисленные юные потомки генерала посмотрели по телевизору фильм о смелых пиратах. Что это был за фильм, Федотов не написал, а вот о последствиях злосчастного просмотра поведал со всеми подробностями.
Находясь под впечатлением от кино, милые детки решили играть в пиратов. А для реалистичности собрали все бабушкины драгоценности и немалое количество столового серебра и сложили в антикварную шкатулку. Драгоценностей оказалось много, большая шкатулка была набита доверху и вполне тянула на сундук корсаров.
Генерал любил не только детей и внуков, но и свою подругу жизни, на все праздники покупал ей дорогие украшения, после ссор, а случались они по причине горячего характера любезной Елены Павловны нередко, - тоже. Но драгоценной изюминкой коллекции были трофейные, привезённые Федотовым из Германии, шедевры ювелирного дела.
Генеральша была женщиной не жадной, легко делилась украшениями с дочерьми и снохами, давала внучкам покрасоваться перед приходящими в гости подружками и никуда их не прятала. Так и лежали никем не подсчитанные сокровища в шкатулочках, вазочках, коробочках на туалетном столике в «будуаре» Елены Павловны. Поэтому в тот день юным пиратам не стоило никакого труда сгрести все украшения в одну большую шкатулку, почти сундучок, и вынести во двор. Устав от игры, многочисленные отпрыски бравого генерала приволокли тяжеленную ношу в дом, взгромоздили на стол посреди огромной столовой, да там и оставили. Оттуда она и пропала.
Обнаружили пропажу лишь на следующий вечер. Генерал с супругой собрались в театр и выяснилось, что в «будуаре» не осталось ни одного украшения: ни жемчужного ожерелья и кольца с серьгами, идущими в комплекте с ним, ни изумрудного гарнитура дивной красоты, ни рубинов, ни редких крупных бриллиантов, ни даже скромной золотой цепочки с кулончиком в виде ромашки, подаренной пылким влюблённым лейтенантом Федотовым своей суженой в день свадьбы.
Генеральша схватилась за голову и за сердечные капли. Генерал рвал и метал. Сначала подозрения пали на их молоденькую домработницу Ольгу и шофёра, но и та, и другой клялись и божились, что они ни в чём не виноваты. Генерал, хоть и был взбешён, способности здраво размышлять не утратил. Сопоставил просмотр фильма про пиратов, крики «На абордаж!», весь день сотрясавшие накануне стены дома, и виноватые физиономии отпрысков и громогласно созвал молодое поколение на ковёр.
Внуки и внучки и не думали запираться, сразу же признались в самовольстве (ну как же, взяли-то серебро и драгоценности без спроса) и разгильдяйстве (ведь, наигравшись, бросили-то, чего греха таить, без присмотра), но вот в воровстве признаваться решительно и бесповоротно отказались.
Дом был обыскан вдоль и поперёк. Молодое поколение Федотовых, поняв, что гроза пока прошла мимо и восприняв поиски как новую увлекательную игру, с рвением перерывало и перетрясало всё вокруг. Старший из внуков решил проверить даже дымоход, где в самый разгар проверки умудрился застрять, и операция «Поиски сокровищ» была вынужденно прервана операцией «Спасение трубочиста».
Всё было напрасно. Ни дома, ни в огромном саду никаких следов шкатулки и её содержимого обнаружено не было. Милицию было решено не вызывать, так как втайне генеральская чета опасалась, что в пропаже замешаны таки родственники. Дети виновато притихли, молоденькая домработница перемещалась по дому, стараясь поменьше попадаться на глаза хозяевам, генеральша загрустила, а Федотов направился в Москву и, пообщавшись с приятелем из Ювелирторга, привёз жене новый изумрудный гарнитур. Подарок и уверения, что он первый, но не последний, были приняты благосклонно, и в большом семействе вновь наступил прерванный было мир. Больше эта история в дневнике не упоминалась.
Взбудораженный Лёнчик подступил с расспросами к жене. Оказалось, что и Ниночка была в числе «пиратов», поэтому всю историю помнила очень хорошо. Она поведала мужу свой вариант событий, который не слишком отличался от генеральского, разве что подробностями сбора сокровищ в сундучок, собственно игры и легкомысленного обращения со шкатулкой после. Исчезновение драгоценностей было для неё совершенным потрясением, никаких предположений Ниночка сделать не могла и постаралась разговор замять. Лёнчик, поняв, что жена ничего нового не сообщит, легко дал себя уболтать и постарался пораньше лечь спать, чтобы обдумать ситуацию.
С утра он заявил:
