Мастер-координатор южной полусферы системы Парма монах четвертого круга Ордена и высший офицер Черного легиона Беннинг попробовал еще раз протестировать центральный узел Глобальной информационно-управляющей системы обороны планеты. Все было тщетно. Ни циркулярная связь, ни основной командный канал не работали. Защищенная независимая голосовая линия с цитаделью функционировала, но на другом ее конце, то есть в самой цитадели, никто не отвечал. Не работали даже личные коммуникаторы. Конечно, монах был далек от паники, но… Нужно было решаться на неординарные действия. И он решился. Беннинг вышел из бункера и приказал караульному передать устный приказ корпусу внешней охраны направить внутрь несколько дронов. Информация, поступающая с многочисленных камер наблюдения и датчиков дронов разведки не нуждалась в трансляторах ГИУС и, подключившись через встроенные адапторы, непрерывно выводилась на главную консоль штаба. Сначала голограмма отображала длинные темные коридоры-лабиринты второго уровня крепости, затем портальную группу перед входом в зал приемов, наконец дроны проникли внутрь самого зала. В полумраке помещения можно было разобрать только разбросанные повсюду ярко-оранжевые пятна.
Беннинг направил один из дронов к бесформенным нагромождениям. Безусловно, это были человеческие тела. Камеры наблюдения сфокусировались на лице одного из трупов…
Координатор упал в кресло и пару минут молча смотрел на мертвенно-бледное лицо своего учителя. В голове проносился шквал воспоминаний, а внезапно навалившаяся ответственность за судьбу Ордена трехпудовой гирей тянула его к опрометчивым поступкам. Внезапно ГИУС ожила, замерцал один из центральных мониторов дальней связи. Перед растерянным координатором появилось знакомое лицо.
– Мастер?..
Беннинг вскочил с кресла и бросился к пульту.
Вид у смотревшего на него с экрана бывшего ученика был спокойным, лишь уголки рта устало опущены, а на высоком лбу прорезались неглубокие морщины.
– Нет, Беннинг, мы победили. Вторжение остановлено. Наши корабли возвращаются на внутренние орбиты. Через два часа буду у тебя в координационном центре и все тебе объясню. А пока, пожалуйста, постарайся воздержаться от необдуманных шагов.
Пусть будет так, как он хочет
Небольшой шаттл, из-за нарастающих перегрузок чуть поскрипывая внутренностями, готовился к стыковке с причальным буфером палубы большого десантного крейсер-стратега Детей Гнева. Двое пассажиров, молча, пялясь в пол, просидевшие полтора часа, то есть с самого момента старта с неприветливого Слима, словно по команде подняли друг на друга глаза. Первым заговорил тот, чьи огромные серые крылья были распластаны в узком проходе пассажирского отсека, а голова, увенчанная короной причудливых рогов, почти упиралась в отделанный серым пластиком потолок.
– И это только учеба? А что будет дальше?
Стройный мужчина, укутанный в черный плащ с серебряными пряжками на плечах, покачал головой:
– Я не знаю. Она ушла так далеко, что мне ее уже не догнать. Все, что я могу ей дать, это свою любовь. Может, не так уж и мало?
Крылатый пошевелил широкими плечами, когти на локтевых суставах развернулись вверх. Мужчина понимающе кивнул.
– Да. Ты прав. Ведь он обещал этому миру свою «императрицу».
Могущественный попробовал выпрямиться, но уперся рогами в потолок отсека.
– Хорошо. Я согласен. Пусть будет так, как он хочет. В конце концов, исполнять волю Творца – единственное, ради чего было создано это тело.
Легкий толчок, и шаттл намертво прилип к швартовочным мачтам. Люк корабля мягко скользнул в сторону, внутрь просунулась голова герцога.
– Ив, у нас проблемы. К системе Парма подходит флот Трона. Восемьдесят вымпелов. Кажется, на его флагмане сама королева… И кажется, у нее очень плохое настроение…
Три крейсера Детей Гнева, совокупная огневая мощь которых превышала все, что имелось в арсенале Шестого императорского флота, выныривали из подпространства в окружении армады более мелких кораблей и, не смешивая строй, надвигались на систему Парма, а точнее на сектор, который контролировал БДСК «Длинное Копье». Центральный в построении крейсер нес на себе опознавательные огни королевского штандарта. Корабли были новыми и намного превосходили потрепанный в многочисленных стычках рейдер-стратег. Голодный Удав, с восхищением наблюдавший за появлением незваных гостей, тем не менее объявил по флоту боевую тревогу и отдал приказ на перестроение в оборонительный порядок.
– Красиво идут, черти их разбери.
Он не успел и рот закрыть, как через порог адмиральской рубки переступил Черный Ярл и сопровождающие его Смотрящий-на-два-мира и увенчанный короной переплетенных рогов, сверкающий келемитовыми когтями Могущественный. От одного вида этого существа у адмирала сжимались кулаки, но гость есть гость, ничего не поделаешь.
– Пригласите Тэю.
Черный Ярл устало снял с головы шлем скафандра и жестом попросил адмиральского адьютанта, вытянувшегося по стойке «смирно» перед легендой человеческого космоса, стакан холодной воды. Герцог пожал Удаву протянутую руку и тоже застыл перед панорамным изображением группировки кораблей ее величества королевы Трона. Он торжественно заложил правую руку за спину и повернулся к Иву.
– Пора, пожалуй, поговорить с императором о перевооружении наших бойцов…
Продолжить он не успел, так как правая половина обзорного экрана моргнула, и перед собравшимися, бриллиантовым ожерельем эполета нависая над транслирующей с мостика флагманского крейсера камерой, появилось лицо самой королевы Тэрры. В гневе она была прекрасна. Щеки пылали румянцем, а глаза способны были испепелить любого, кто рискнет подступиться ближе чем на пять шагов. За ее спиной виднелись выстроившиеся в шеренгу адмиралы флота, готовые по первому приказу бросить свои корабли в бой. Тэрра пылающим взором обвела присутствующих на другом конце канала связи и, остановившись на муже, вопросила:
– Где моя дочь?!
Казалось, что если хоть кто-нибудь сейчас же не ответит, мортиры главного калибра крейсеров разнесут рейдер-стратег в пыль. Королева оторвала тяжелый взгляд от Ива и перевела его на заслоняющего собой половину рубки Могущественного. Громоздкая мускулистая фигура вздрогнула и слегка попятилась. Принцесса Тэя, отодвинув в сторону широкое крыло, вышла наконец в центр рубки и спокойно подняла голову. Королева чуть отпрянула от экрана, в тот же момент заработал параллельный канал, и новая картинка появилась на левой половине экрана рубки. На ней возникло бледное лицо монаха в черном одеянии. Не осознав до конца смысла немой сцены, свидетелем которой неожиданно стал, и трактуя молчание собеседников как приглашение говорить, он произнес, обращаясь к Иву:
