Если Виргиния-Сити сверкала серебром, то Сан-Франциско, казалось, купался в золоте. Отель «Палас» с массивными колоннами, украшенными позолотой, изогнутыми светильниками, — все это было воплощением вкуса и изящества. Несколькими днями позже, после того как Мэнди окончательно оправилась, она, Марк и дядя Уильям посетили балет. Дядя Уильям сводил ее также в оперу и на праздничные балы в его честь.
Сан-Франциско был сказкой, а не городом, но его блеск меркнул, когда одинокими ночами в голову постоянно лезли мысли о мужчине с рыжими волосами. Она тысячу раз вспоминала ночь на острове, вспоминала с одним и тем же страстным желанием вновь оказаться в объятиях Ястреба. Ничто не могло заставить ее забыть о нем. Она знала, что он вернулся на свое ранчо неподалеку от Плейсервилла. Мысль о том, что он теперь так далеко, еще больше огорчала ее.
Вечером накануне возвращения в Сакраменто-Сити Марк пригласил ее на спектакль «Ромео и Джульетта».
Мэнди надела роскошное белое бархатное платье, отделанное горностаем.
— Дорогая, ты просто восхитительна! — похвалил ее Марк. Он тоже прекрасно выглядел в черном вечернем костюме и белой рубашке. Мэнди уже не в первый раз захотелось влюбиться в него.
После окончания спектакля на выходе из театра зрителей ожидал ряд наемных экипажей. Несколько минут пришлось подождать на холодном вечернем воздухе, прежде чем Марк сумел нанять один из них, чтобы вернуться в отель.
— Я провела сегодня удивительный вечер, Марк, — сказала Мэнди, уютно устраиваясь на сиденье.
— Мы могли проводить так много вечеров, Саманта, если бы ты согласилась стать моей женой, — полумрак кареты придавал Марку храбрости.
Мэнди слышала стук копыт по мостовой и звон колокольчика проезжающего мимо конного трамвая.
Я… я еще не готова к такому обязательству, Марк. Я уже говорила тебе об этом.
— Я стараюсь быть терпеливым, Саманта, но не знаю, как долго смогу ждать.
— Пожалуйста, Марк… — Звук голосов снаружи прервал ее. Карета остановилась так резко, что Мэнди едва не упала с сиденья, и дверь распахнулась.
— Так, сейчас посмотрим, что у нас здесь. — В проеме появился человек с красным лицом, говор выдавал в нем выходца из лондонского Ист-Энда.
— Кучер! Кучер! — Марк постучал тростью с золотым набалдашником в стену кареты. — Трогай!
— Ты все прекрасно сделал, Билли-бой, — обратился англичанин к кучеру. В руке его блеснул при лунном свете короткоствольный пистолет. — Будьте добры, ваши высочества. — Он жестом приказал обоим вылезти из кареты.
Мэнди с ужасом вцепилась в руку своего спутника.
— Марк? Марк, что происходит? — прошептала она.
Англичанин зловеще рассмеялся:
— Ограбление, милая.
— Но… где мы? — Ни она, ни Марк не смотрели по сторонам, пока ехали в наемной карете. Мэнди взглянула на названия улиц: Пасифик и Стоктон. Это были незнакомые названия. Воздух здесь пропах гниющим деревом и тухлой рыбой.
— Смотрите веселей, миледи. Вы на Барбарийском побережье. Это район Тартуга! Самое дикое и гадкое место, где живут одни воры.
Мэнди услышала бренчание дешевого пианино и хриплый пьяный смех мужчин. Несколько мрачных типов, проходивших по улице, с любопытством уставились на двух хорошо одетых людей рядом с каретой. Пестро одетая женщина пробежала по тротуару, смеясь и придерживая корсаж платья. Она игриво увернулась от пьяного матроса, который, шатаясь, брел в том же направлении.
Мэнди взглянула на Марка. Лицо, его было бледным, казалось, он вот-вот упадет в обморок.
— Выворачивай карманы, приятель! — Произнесенная тихо, но угрожающе, это была команда, которую не стоило игнорировать.
Марк достал бумажник, драгоценности и несколько золотых монет и уже протянул руку, чтобы отстегнуть бриллиантовое ожерелье у Мэнди на шее. Оно принадлежало Джулии. Дядя доставил его в Сан-Франциско вместе с одеждой.
— Что ты делаешь, Марк? — Мэнди оттолкнула его руку. — Оно принадлежит Джулии. Я не могу позволить трогать его. Пожалуйста… — она повернулась к англичанину, — вам вполне достаточно того, что вы взяли. Эти бриллианты не принадлежат мне.
Мужчина весело фыркнул.
— Слышишь, Билли-бой? — обратился он к своему приятелю, спустившемуся с козел. — Ее светлость полагает, что мы должны оставить ей эти игрушки. — Они оба разразились громким смехом и второй мужчина подошел поближе, чтобы пощупать ожерелье.
Мэнди замерла, почувствовав его грубые пальцы на своей шее. Она попыталась отступить назад, но мужчина остановил ее, вцепившись в ожерелье.
— Я отвечаю за эти драгоценности! — сказала она.
— Саманта, пожалуйста, — взмолился Марк, — ради Бога, делай то, что тебе говорят! — Руки его дрожали.
Внезапно Мэнди поняла, что Ястреб был прав. Марк Дентон трус. Он оставил ее на пароходе умирать. Разозлившись, она рванулась и случайно задела англичанина. От неожиданности тот выронил пистолет. Англичанин бросился искать его в темноте, то же сделал и кучер, они толкали друг друга, ползая по земле вокруг экипажа.
— Скорее в карету, Марк! — крикнула Мэнди, встряхнув его. Они бросились к карете, Марк, схватив поводья, стегнул лошадей, и они понесли их прочь от двух грабителей. Мэнди видела, как гнусная парочка, ругаясь, бросилась в погоню.
Карета неслась, и, убедившись, что грабители отстали, Марк, не желая больше рисковать, наконец замедлил ход. Мэнди облегченно вздохнула, не глядя в его сторону. Как она могла быть такой слепой? Надо извиниться перед Ястребом, он сразу раскусил Марка.
Они остановились перед входом в отель. Марк молча помог ей выйти из кареты и проводил внутрь.
Уже близилось Рождество, но Ястреб до сих пор так нигде и не показывался. Может, это и к лучшему, рассуждала Мэнди. Если бы он любил ее, то дал бы о себе знать.
В канун Рождества в доме Эштонов тихо потрескивали дрова в камине, а под огромной елкой образовалась куча подарков. Шляпа для Вонг Сана, гребень с жемчугом для Бесси. Мэнди подарила дяде Уильяму сборник стихов и несколько пар носков, собственноручно связанных. Он в свою очередь приготовил для нее меха, драгоценности, но самым лучшим подарком оказалась… Леди Энн.
— Я знаю, как сильно ты любишь ее, — сказал он. — Теперь она будет твоей. Когда ты вернешься к себе домой и устроишься там, я пришлю ее тебе.
Шла неделя за неделей, и Мэнди с горечью поняла, что должна возвращаться в форт Ларами. Вернуться в прошлое невозможно, но и здесь ее уже ничто не удерживало. Джулия и Джейсон находились в форте. На ее долю выпало множество приключений за последнее время. Она не стала счастливей, но стала взрослей. Опыт работы у дяди придал ей уверенности в том, что она сможет позаботиться о себе. А после случая с грабителями ее отношения с Марком почти прекратились. Пора было возвращаться домой.
