- Я купальник не взяла, - вздохнула я.
- Ну не буду же я потом в мокром. И нет, никаких больше хорватских девушек, которые не носят нижнего белья.
- Ну как хочешь, - пожал плечами Глеб. – А я искупаюсь, если не возражаешь.
- В белых трусах? – фыркнула я. – Ну давай. А потом шорты на них наденешь.
- Зачем? Я и так могу.
- Я тебе говорю, там нет никого. Ну а даже если – плевать. Сделаем вид, что я нудист.
Я только глаза под лоб закатила.
Мы проехали еще немного, и Глеб свернул на грунтовку, больше похожую на заросшую тропу. Попрыгав по ухабам, сделав двести поворотов, машина выбралась на небольшую полянку.
- Дальше пешочком. Минут пять, не больше.
- Подожди, у меня полотенце в чемодане есть.
- У Кристана сперла? – хмыкнул Глеб.
- Мое, - обиделась я. – Маленькое. Всегда беру на всякий случай.
Я достала полотенце, и мы пошли к морю, пробираясь между кустами. Где-то справа должна была быть речка. Только я подумала об этом – и сразу ее увидела. Неширокая, но глубокая, дно уходило в темноту у самого берега. И белый песок по берегу – мелкими дюнами. Там, где речка впадала в море, она намыла длинную косу. По одну сторону – мелководье с таким же белым песком на дне, по другую – обрыв в глубину.
- Господи, какая красота! – застонала я, утопая ногами в песке.
- Вот куда надо ездить в отпуск, - снисходительно усмехнулся Глеб. – А не в какой-то там Цавтат. Нормальные люди как следуют мониторят интернет и выбирают места, где нет орд туристов. Тут полно маленьких деревушек, где цены ниже и море в десяти метрах от дома. Если вдруг еще раз соберешься, рекомендую Трпань, это на самом полуострове. Или что-нибудь рядом с устьем Неретвы. Там такой же песок. Рыба, устрицы и вино.
- Не люблю. Ни рыбу, ни устриц, - пробормотала я, глядя, как он раздевается. – И вообще я больше сюда никогда не приеду, - но эти мои слова Глеб уже не услышал, потому что с разбегу бросился в воду. Я порадовалась этому и в очередной раз обругала себя за глупость и язык без костей. Второго осла нам могли и не послать.
Глава 36
Я зашла в воду по колено, приподняв подол, побродила, побродила, посмотрела завистливо на Глеба, по сторонам… ну да, и начала раздеваться. Бросила одежду на песок и через мгновение уже плыла к нему.
- С кем поведешься – так тебе и надо, - одобрил Глеб и подхватил меня на руки.
Мокрый соленый поцелуй, волосы, облепившие лицо, брызги в глаза.
- Ника!
- Глеб! – мы заговорили одновременно.
- Говори ты, - сказал он, крепче прижимая меня к себе.
- Может, не сейчас? В смысле…
- Слишком много конфет сразу? – он понял меня с полуслова. - Хорошо. Я тоже хотел предложить тебе отложить безобразия на попозже. Когда вернемся. Когда ты будешь пьяная и буйная.
- Мы с тобой как кролики, - пробормотала я, прикусив мочку его уха.
- Разве это плохо? – Глеб приподнял брови и тонко обвел языком мои губы.
- Хорошо. Но иногда пугает. Так не бывает.
- Я тебе об этом еще на Бобаре сказал. Не бывает. Но… видимо, иногда все-таки бывает.
Мы еще немного поплавали и вышли на берег.
- Это твое полотенце? – скорчил рожу Глеб, когда я протянула ему махровую тряпочку. – Да им только письку вытирать.
Тем не менее, он старательно растер меня и кое-как вытерся сам. Одевшись, мы побрели к машине. Еще двести ухабов и поворотов – и снова выбрались на шоссе. Дубровник давно остался позади, и, судя по указателям, до полуострова осталось совсем немного.
- Ник, скажи честно, - Глеб смотрел на дорогу, но я видела, что он улыбается. – Я тебя очень шокирую своими выходками? У тебя иногда вид бывает, как в мультфильмах – когда глаза на резиночках выскакивают.
- Да нет, - я тоже улыбнулась. – Ты, конечно, ведешь себя иногда, как мальчишка. Но знаешь, я, скорее, завидую. Потому что сама так не умею. В моем доме в Питере есть «Бургер Кинг». Я как-то видела, как оттуда вышла пара. Где-то за сорок, дорого и стильно одетые. И у них на головах были бумажные бургерские короны. Сели в спортивную бэху и уехали. Это было смешно… и круто. Мне кажется, ты тоже такой… придурок.
- Такой, - согласился Глеб. – Точно придурок. А хочешь, мы прилично оденемся и поедем в «Бургер»? В Цавтате, если не ошибаюсь, нет, но надо в интернете глянуть. Если нет, то уж в Дубровнике точно есть. Наденем короны, выйдем, сядем в… мда… наверно, лучше не стоит.
Я покатилась со смеху.
- Слушай, не обижайся, но я еще тогда ночью, в Дубровнике, про себя потащилась, когда увидела, как ты вылезаешь из этого облезлого корыта. Знаешь, что подумала? Неужели все мерседесы кончились?
- Не скажу, - Глеб закусил губу, чтобы не расхохотаться. – Потому что это слишком даже для меня. Ладно, скажу. В аэропортовских прокатных конторах выбор всегда небольшой, особенно если не заранее бронируешь, а вот так просто свалишься. Да еще ночью. Предложили мелкий опель, шевроле, шкоду, еще какую-то пузотерку, и все автоматы. Из механики была только эта хонда. Сивик. Я на такой в автошколе учился. Ну вот и решил – почему бы не поностальгировать. А что облезлая – ну и черт с ней. Здесь, если заметила, большинство машин тертые, никто не морочится из-за царапины на ремонт становиться.
- Ты принципиально ездишь только на механике? Ну да, контроль превыше всего, я помню.
- Язва! – Глеб пихнул меня в бок. – А вообще у меня совсем не понтовая тачка. Колхоз такой – мицубиси. Паджеро-спорт. Так что с мерсом ты пролетела. Не люблю я их.
- Почему колхоз? – удивилась я. – Мне нравится. Только я на механике с автошколы ни разу не ездила, сразу на автомате. Сейчас, наверно, даже и не вспомню, как передачи переключать. Не говоря уже о сцеплении.
- Мне тоже нравится. Стал бы я ездить на том, что не нравится. Так, сейчас будет деревня, я ее не помню, но плевать. Какая-нибудь коноба в ней найдется. А там, где едят местные жители, и туристы не отравятся.
Мы въехали в деревеньку, состоящую из одной улицы, и остановились у небольшого дома. На открытых воротах висела доска с кривой надписью: «Konoba Kuća».
- Ресторан «Дом»? – удивилась я.
- Ну да, такой вот ресторан.
Мы вышли из машины и заглянули в ворота. Пожилой мужчина в клетчатой футболке помахал нам с открытой веранды, увитой виноградом.
- Подожди, пойду узнаю, что тут, - сказал Глеб.
Он поговорил с хозяином и махнул мне рукой. Я с опаской прошла мимо собаки размером с пони, которая дремала в тени раскидистого инжира, поднялась на веранду, где хозяин уже накрывал на стол – стелил салфетки, ставил приправы, раскладывал приборы. Он повернулся спиной, и я едва сдержала смешок, прочитав на ней: «Modrić».
