– Не спеши, Чандра, – попросила Элеонора, отпустив рабынь.
Элеонора пристально взглянула на девушку, пытаясь понять, что с ней происходит.
– С тех пор как наши мужья уехали, ты каждый день молилась в церкви Святого Андрея. Бог услышал твои мольбы. Армия завтра возвращается. Разве это не радует тебя?
– Конечно, радует, – ответила Чандра. То, что она узнала о Джервале, не давало ей покоя.
– Что тебя беспокоит?
– Ничего, Элеонора, – стиснув зубы, ответила она.
– Ты огорчилась, что не смогла поехать с Джервалем в Хайфу?
– Его могли убить, – проговорила Чандра. – Ведь я была рядом с ним в Нива Пас, когда на нас напали сарацины. Он тогда разозлился на меня из-за того, что я бросилась в бой, чтобы защитить его!
– Он опасался, что тебя убьют. Такие мужчины, как сэр Джерваль и мой муж, считают, что это они должны защищать тех, кого любят. Неужели после того, что ты видела, тебе хотелось бы вновь пойти в бой? Что же тогда останется нашим мужчинам? Кстати, – улыбнулась Элеонора, – я знаю о том, что произошло между тобой и Грейламом де Мортоном. Ведь не Джерваль хотел взять тебя насильно в жены.
– Да, Элеонора.
– Так почему же ты плачешь, девочка?
Чандра пыталась сдержать слезы, но они катились по ее щекам:
– Джерваль был близок с Бери!
Элеонора знала об этом от Эдуарда.
– Значит, ты ревнуешь?
– Нет. – Чандра закрыла лицо руками. – Я хочу умереть!
– Мужчины эгоистичны, – заметила Элеонора, – они оправдывают свои неблаговидные поступки необходимостью. Джерваль нарушил клятву супружеской верности и этим предал тебя.
– Но он не эгоист… – возразила Чандра. – И он не виноват, что нарушил клятву. Я сама толкнула его к другой женщине!
– Почему же ты это сделала? – удивилась Элеонора. – Ни одна женщина не оттолкнула бы Джерваля! Ты поступила плохо, Чандра.
– Отец насильно выдал меня замуж за Джерваля, и я боялась его.
– Чего ты боялась?
– Близости и того, что он подчинит меня себе.
– Думаешь, Эдуард подчинил меня себе?
– Конечно, нет… Но у вас с ним все совсем по-другому.
Элеонора засмеялась:
– Какая же ты глупышка, Чандра. Любовь всегда сопряжена с тревогой и переживаниями. Если бы я не доверяла Эдуарду, наша совместная жизнь утратила бы смысл. Так что счастье Джерваля – в твоих руках.
– Но я не знаю, что делать! – воскликнула Чандра. – Он больше не хочет меня, потому что я отталкивала его.
– До возвращения Джерваля остается один день, поэтому ты должна все обдумать.
Чандра покраснела.
– Вспыхнувшая во мне страсть к нему… пугала меня, но это было давно.
– Полагаю, мужчины всегда знают, чего от них ждут.
– Вы правда так думаете?
“Какая наивность!” – подумала Элеонора, но вслух сказала:
– Уверена, Джерваль все поймет.
* * *
– Я вернулся целым и невредимым, Чандра!
Чандра молча смотрела на Джерваля.
– Ты удивлена, что я без доспехов?
– Как ты себя чувствуешь? У тебя не болит бок?
– Я вполне здоров, – ответил он, приглядываясь к ней, – а вот ты бледна. Что-нибудь случилось?
– Нет, ничего, – смущенно ответила Чандра. Джерваль налил себе вина. Вид жены удивил его.
Глаза ее блестели, волосы были распущены, хотя обычно она заплетала их в косу.
– Эдуард просил нас позже зайти к нему.
– Я… я хотела бы остаться здесь и сыграть партию в шахматы, – возбужденно проговорила Чандра.
– Хорошо. Но ведь это очень задержит нас. – Он смотрел на нее с любопытством. – Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Конечно! Позволь мне приготовить стол для игры.
Пока Чандра расставляла фигуры, Джерваль сказал:
– Эдуард хочет ехать на Кипр. Он все еще надеется на заключение мира между королем Гуго и его баронами, считая, что тогда ему удастся сохранить здесь часть королевства.
– Ты хочешь поехать с Эдуардом? – Возможно, – ответил он.
– Ну что ж. – Чандра сделала ход белой пешкой. Она смотрела на шахматную доску, но не могла сосредоточиться на игре. Через пять ходов Чандра потеряла ферзя.
– Ты совсем разучилась играть, Чандра, – заметил, улыбаясь, Джерваль.
– Я… я просто думаю о другом. От тебя так хорошо пахнет. Не хочешь ли еще вина, Джерваль? Оно хорошо успокаивает.
– Меня не надо успокаивать. Ты, наверное, много была одна, когда я уехал? – Джерваль поднялся. – Пойдем навестим Элеонору и Эдуарда.
– Нет!
– В чем дело, Чандра? Почему ты плачешь? Что случилось?
– Я не плачу! Я злюсь! Я думала, ты все поймешь, но ты не понял. Теперь я не знаю, что делать! – Она опустила глаза.
Джерваль заключил ее в объятия.
– Теперь я все понимаю, – сказал он, целуя ее мягкие волосы, – и знаю, что делать. Кажется, ты пыталась соблазнять меня, не так ли?
– Да, Джерваль, но у меня это совсем не получилось.
– Поцелуй меня, Чандра, и у тебя все получится. – Он улыбнулся и прикоснулся пальцами к ее губам. – Вам, миледи, стоило лишь намекнуть, не прибегая к помощи шахмат. – Джерваль провел руками по спине Чандры и стал целовать ее.
Она обхватила его за плечи, почувствовав, как страстно он желает ее. Чандра таяла от его прикосновений.
– Разденься, Чандра, – сказал Джерваль, и она быстро разделась. – Ты хочешь меня, Чандра? – спросил он.
– Да, – прошептала она.
– Ложись рядом со мной, – прошептал он. Сначала Джерваль боялся прикоснуться к ней и просто смотрел в ее затуманенные глаза.
– Почему ты так смотришь на меня? – вдруг спросила она, боясь, что муж оттолкнет ее. – Ты не хочешь меня?
– Как ты могла такое подумать?
Она обняла его, вдруг подумав о том, что так же его ласкала Бери.
– Обними меня крепче, Чандра, – тихо попросил он.
Она застонала от возбуждения.
Теперь Чандра была в его власти, и он вошел в нее, не в силах более сдерживать себя. Они одновременно испытали наслаждение.
– Я сделал больно тебе? – спросил он, придя в себя.
– Мне… мне так хорошо, – ответила она.
– Ты впервые сама захотела меня, – заметил он.
– Нет, это неправда. Той ночью в Кемберли я тоже отчаянно хотела тебя. И в Сицилии тоже. Я едва справилась с собой тогда.
