«Захламленность – это саднящее напоминание о несделанной работе, от которого усиливается ощущение перегруженности, – говорит Дарби Скасби, одна из участниц проекта Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (которая тем не менее честно признает себя “неряхой”). – Другой потенциальной причиной, почему в нашей выборке подобный результат показали женщины, а не мужчины, может служить так называемая социально-оценочная угроза», – или страх, что тебя осудят, который, как уже было сказано, весьма характерен для женщин.
А вот еще один фактор, усугубляющий хаос: по данным Бюро переписи населения США, почти 10 процентов трудоустроенного населения работает из дома как минимум раз в неделю. В нашем с Томом случае мы оба постоянно работаем из дома, поэтому, чтобы поужинать, часто приходится освобождать обеденный/общий рабочий стол от ноутбуков и всевозможных папок. «Мы живем в таком гибридном мире, где захламленность рабочего места может перетекать в домашнее пространство, – говорит Саксби. – Уже не те времена, когда вы восемь часов трудились в офисе, а потом шли домой, оставляя работу на работе».
В поезде, когда я возвращаюсь от Хезер к себе в Бруклин, перед глазами у меня стоит несчастное, изможденное лицо сестры. И тут меня осеняет: «Господи, я же пишу для женских журналов: избавление от хлама – “вечнозеленая” тема, от которой читатели никогда не устают. Я знаю кучу профессиональных организаторов пространства». Не откладывая в долгий ящик, я звоню работающему на зеленом чае человеку-тайфуну по имени Барбара Райх.
Автор «Секретов организованной мамы» (Secrets of an Organized Mom), Райх приводит в порядок многочисленные просторные обиталища нью-йоркской элиты, прихорашивает шкафы для дамских сумочек на Манхэттене (да, есть шкафы специально для сумок) и налаживает техническое обслуживание бассейнов в Хэмптонс. Райх начинала консультантом по управлению (она получила степень магистра бизнес-администрирования в Нью-Йоркском университете). Перейдя после рождения близнецов на неполный рабочий день, она поняла, что хочет чего-то большего, чем развлекать остальных членов семьи и убирать за ними игрушки. Так было положено начало новой карьере: на сегодня Райх – одна из самых известных в стране профессиональных организаторов пространства.
Спустя месяц после моего звонка Райх, которой так не терпится навести порядок в доме моей сестры, что по дороге она ловит штраф за превышение скорости, решительно врывается в прихожую вместе со своим сыном-аккуратистом Мэтью, который уже стал подростком («Мой стажер»). В белоснежных брюках, футболке с золотым кантом и в золотых эспадрильях Prada она похожа на нарядную фею-крестную.
– Так-с, – приговаривает она, проводя беглую инспекцию.
Затем они с сыном делают марш-бросок к машине и проворно разгружают ее, извлекая на свет всевозможные контейнеры, машинки для печати ярлыков, пакеты для строительного мусора.
– Хотите, чтобы я разулась? – спрашивает Райх у моей сестры. – У меня в сумке всегда есть дежурные носки.
Хезер, конечно же, хочет.
Мои родители никогда не пропустят шоу: они приезжают к Хезер рано утром, практически следом за Райх. Для полноты картины не хватает только попкорна и складных стадионных кресел. Моя мать, проникаясь духом максимальной продуктивности, вызывается конспектировать, а отец говорит, что вместе с остальными мужчинами повезет детей от греха подальше – в местный бассейн.
– Люблю шутить, что в следующей жизни хотела бы родиться моим мужем… женатым на мне, – говорит Райх. – Я всего лишь напоминала ему взять паспорта в путешествие, и, когда я попросила в третий раз, он сказал, что ему не нравится, цитирую, мой тон. Я ответила: «Первые два раза я просила по-хорошему». – Она вскидывает вверх руки. – И тогда этим стала заниматься я! Потому что женщины делают одновременно пять дел, а мужчины полтора! Если у вашего мужа важный дедлайн на работе, пусть дома даже ад разверзнется, он скажет: «Извини, дедлайн». А когда у женщины важный дедлайн, она сидит до двух ночи и проверяет у детей уроки. Правильно я говорю?
Все представительницы прекрасного пола воздевают к небу руки.
Начинает Райх, как обычно, с того, что просит хозяйку показать «очаг поражения» – место, которое больше всего действует ей на нервы. Разбираемся первым делом с ним, и нам сразу становится спокойнее; когда решается самая кричащая проблема, появляется стимул продолжать.
Хезер, по пятам за которой следуем мы с матерью, ведет Райх к захламленному гардеробному шкафу в прихожей. Райх придерживается простой четырехступенчатой системы: вычищаем, планируем (создаем инфраструктуру), организовываем (определяем для каждой вещи свое место) и поддерживаем.
– Когда лишнее выброшено, а нужное разложено по местам, скажем, по лоткам или папкам, на поддержание чистоты тратится буквально три минуты, – говорит Райх. – Единообразие – полезная штука.
Она приступает к чистке, разбрасывая вещи Хезер по трем кучам: оставить, выкинуть, отдать на благотворительность. Критерии сортировки просты: Это полезно или красиво? Кому-нибудь это нужнее, чем мне? Это делает меня счастливой? Я берегу это для некой воображаемой жизни, которая начнется в будущем, или для жизни, которой живу прямо сейчас?
Выбрасывая старые туфли в мешок для мусора, она дает короткие очереди советов, как семье разгрузить маму. В шкафу в прихожей на основную перекладину можно подцепить вспомогательную пониже, чтобы дети могли сами вешать свою верхнюю одежду. Или прикрутить ряд крючков с тыльной стороны дверцы.
– В школе они вешают куртки на крючки, – объясняет Райх, – а дома крючков нет, поэтому они бросают одежду на пол.
Мы с матерью киваем и бормочем: «Точно! Так и есть». Райх показывает на входную дверь. Научите детей, приходя домой, делать две простые вещи. Во-первых, сняв куртку, прятать шапку в рукав, а перчатки по карманам и потом вешать все это на крючок, который вы прикрутите. Во-вторых, если на улице нет дождя или слякоти, всю обувь пускай забирают к себе в спальню, чтобы не загромождать коридор. («Повесьте плакат, если надо».) Каждый день оставляйте рюкзаки мальчиков у входной двери, продолжает Райх, чтобы все знали, где их искать. «И напоминайте им убирать книжки и тетради в рюкзак, как только справятся с домашними заданиями, чтобы они делали это на автомате».
Моя мать извлекает из недр шкафа здоровенную коробку.
– Тут всякая электронная дребедень, – заключает она, покопавшись в содержимом. – Это же зарядные устройства?
Райх проводит быстрый осмотр.
– Понятно, – говорит она. – Я вижу такое в каждом доме. У всех обязательно найдется пыльная коробка или мешок с электрическими шнурами и зарядными устройствами. Никто не знает, от чего они, но всем очень страшно их выбрасывать. (Особенно мужчинам, добавляет Райх, которые любят цепляться за предыдущие технологии в любой потребительской категории.) Хезер морщится, но не возражает, когда Райх отправляет коробку в мусор.
– Если вдруг вам все-таки понадобится запасной шнур, сходите в магазин электроники, – говорит та.
