Я обвожу взглядом вереницы блестящих машин, прислушиваюсь к музыке откуда-то из глубины здания и киваю.
— Идем. На амбразуру. Вперед!
Глава двадцать шестая
Подарок для именинника Дейв купил сам. Я понятия не имею, что здесь принято дарить.
— Обычно, — рассказывает шепотом мужчина моей мечты, пока мы идем к гостям. — если зовут в ресторан, то просто каждый оплачивает свой счет. А если праздник дома, то подарочную карту или что-то еще не очень большое. Опять же все зависит от семейных традиций.
— И какие у вас?
Я кошусь на солнце. Надо же как печет! Все вокруг кажется выбеленным от яркого света, только виноградники зеленеют и одуряюще пахнут.
— Мы предпочитаем собираться дома, но только не дядя. Он обожает устраивает семейные большие праздники где-то в красивом месте. При этом платит за все сам, а от нас требуются лишь небольшие подарки, как знак внимания.
— Потому ты купил подарочную карту… что это за магазин?
— Hudson’s Bay, неплохое место.
— Поверю на слово. — я убираю темную с золотистым узором карточку в брутально-сдержанный подарочный пакетик.
Гости толпятся на крытой веранде, где сегодня много цветов и очень много смеха. Перед тем как оказаться там, я не выдерживаю и беру Дейва за руку. Вдруг начинает трясти мелкой дрожью, как перед экзаменом или перед прыжком с парашютом. Опыт есть, прыгала.
В первый миг кажется, что все пространство вокруг заполнено народом. Ну как в кино, где крутая вечеринка, куда людей и стоишь, как идиот, глазами хлопаешь. Я едва не начинаю пятиться, но пальцы Дейва нежно, пусть и сильно, сжимают мне руку. И тянут за собой.
Так, а теперь глубокий вдох и вперед. Не будет показывать всем свою робость. Улыбаемся и машем.
— Пошли сразу к дяде. — шепчет мне Дейв.
На нас обращают внимание, когда проходим мимо. Улыбающиеся лица, удивленные взгляды, заинтересованные взгляды. Сколько здесь человек? Однако у Дейва куча родственников. И все как на подбор статные, темноволосые и красивые.
— Дядя!
Человек с седыми висками, широкоплечий, в светлой рубашке и джинсах, оборачивается. И широко улыбается.
— Дейв, мальчик мой! Ветеринар от Бога! И не один!
Я лишь мило улыбаюсь, пока мужчины обнимаются и хлопают друг друга, как это у них принято. Так, а вот и смотрины.
— Это Адриана Велимова, дядя. Тоже ветеринар, осенью начинает обучение, чтобы получить лицензию в Канаде. Адри, это Айзек Райн — мой дядя и человек, который умеет делать деньги из всего. к чему прикасается. А еще отличный семьянин и обожает собак.
— Просто краткое резюме. — хохочет Айзек. В бокале, что у него в руке, подрагивает светло-янтарная жидкость. Я улыбаюсь чуть сильнее и бормочу стандартные слова приветствия.
— Адриана… красивая имя. — Айзек делает глоток. — Ты в курсе, что Дейв никогда не приводил девушку на семейные вечеринки?
— Давайте не будем обсуждать мою личную жизнь.
С этими словами Дейв оттаскивает меня в сторону и бормочет:
— Ну блин как всегда язык за зубами не держит.
— А мне вот наоборот интересно, — говорю ехидно, — судя по всему ты еще тот девушколюб.
— Надо записать слово. В любом случае, Адри, дядя прав: я прежде подруг на такие праздники не приглашал. Идем.
— Куда? — интересуюсь шепотом. — Выслушать еще пару фраз о том, что впервые видят тебя с подружкой?
— Но тебя же это не смутит? Ты вон даже роман с начальством завязала. А тут всего то побыть среди родственников любимого мужчины.
— Лю…кхе кхе кхе. — я аж немного откашливаюсь.
Дейв смотрит на меня, а потом вдруг притягивает к себе и шепчет, обжигает меня дыханием.
— Я верю в любовь, Адри. И если мне хочется проводить с человеком все свое время, если я принимаю его недостатки и кайфую от достоинств, то это явно может быть тем самым чувством.
— Влюбленность длиться от трех недель до трех меся…
— В задницу гребаные факты. — рычит тихо Дейв. — Все, ты — моя любимая женщина. А я? Кто я для тебя, Адри?
Отлично! Вокруг куча незнакомых людей, а мне тут фактически в любви признаются. Сглатываю и поднимаю взгляд на загорелое лицо Дейва, тону в темных глазах, понимаю, что готова стоять вот так целую вечность.
— Любимый мужчина. — отвечаю так тихо, что едва слышу себя.
Мир остается таким же, но для меня он меняется. Становится немного ярче и лучше. Становится наполненным чем-то особенным. Отчего в груди одновременно тесно и необычайно просторно. Такое чувство описать невозможно.
— О-о-о, Дейв!
Фак! Драгоценный момент разбивается от голоса Лоры. Вот и она сама: в летнем платье с мелкими желтыми цветочками, с распущенными волосами и бокалом в руке. Смотрю на уровень жидкости в нем, вроде выпила немного. Хотя откуда я знаю какой это по счету бокал.
— Как я рада вас видеть! — щебечет Лора. — Очаровательно смотритесь! Адри, Дейв прежде не приводил никого из подружек на такие вот вечеринки. Картер… ну вот как всегда он удрал!
— Лора, прости, — перебивает ее Дейв. — Хочу представить Адриану родителям. Увидимся чуть позже?
— Без проблем.
Лора подмигивает мне, точно хорошая подружке. Я улыбаюсь в ответ, а еще думаю: мне кажется или в серых глазах подруги детства Дейва стоит злость.
Хотя она явно ревнует. Но старается держаться.
Мы пробираемся мимо гостей, Дейв весело со всеми здоровается, машет рукой. Пока мы не наталкиваемся на бабульку с розовыми волосами. Натурально розовыми, как сахарная вата. Брючный костюм на ней тоже розовый, и туфли, и серьги, и маникюр. У этого розового чуда такой громкий голос, что я едва не подпрыгиваю.
— Дейв Рейн, почему я не видела тебя уже две недели?
— Бабуля!
Дейв осторожно обнимает хрупкую женщину. Она похожа на птичку, такую маленькую птичку с голосом павлина.
— Кто с тобой, Дейв? Кто? — она щурит яркие голубые глаза. — Кто эта девушка? Я не видела ее раньше. Ты же не женился?
— Кхм, нет, бабуль, ты же не была на свадьбе.
— Я была на свадьбе у Мередит, у Джона и Криса, у Аманды и Картера, у…
— Да, бабуль, я знаю, что холостым хожу лишь я. Всему свое время. Это Адриана…моя…
— Его девушка. — перебиваю Дейва и пожимаю руку пожилой женщины. — Мы встречаемся около месяца.
У нее на ощупь такие тонкие косточки под кожей! Но хватка сильная.
— Кларисса, — говорит она, — можешь звать меня Клариссой. Чувствую, девочка ты сильная, раз мой бабник внук привел тебя на встречу с родственниками. Ведь прежде он никого не приводил.
