– Что со мной будет? – самый актуальный вопрос на данный момент.
– Сейчас я проведу тебе небольшую экскурсию, а потом мы пообедаем.
Я невнятно промычала что-то непонятное, на мой вопрос он не ответил.
– Ты не хочешь экскурсию? – прищурился Танис.
– Хочу, – поспешно заверила его. Будто я могла бы сказать что-то другое.
– Пойдем, – покидая комнату, он поманил меня за собой, – будут вопросы, задавай не стесняясь. Тебе, как моей будущей помощнице, нужно знать все.
Будущей помощнице. Я пару раз произнесла это про себя, покрутила так и эдак, и пришла к неутешительному выводу: незавидное меня ждет будущее.
– Этот дом, – между тем вещал Танис, направляясь по шаткому коридору, к лестнице, и не обращая внимания на закрытые двери по обе стороны от нас, – давно заброшен. Прежним его хозяином был некромант, но кладбище закрыли, некроманта перевели в другое место, с тех пор здесь никто больше не жил.
С потолка, там где стена переходила в высокие перила, свисала пушистая паутина.
– Больше четырех лет, – уточнил Танис, – к моему счастью. Когда осенью я нашел этот дом, то просто не мог поверить своей удаче. Идеальное место для моих экспериментов. Скопившаяся за долгие годы, темная энергия успешно скрывает все следы опытов.
Я молчала и очень осторожно спускалась по ступеням. Тело было слишком деревянным, а опору под ногами я едва чувствовала и рисковала в любое мгновение свалиться.
– В подвале я обставил лабораторию, чтобы свести к минимуму возможность обнаружения остаточных всплесков моей работы. Тихое и безопасное место, где мне никто не мешал.
– А главное, кладбище близко, – не смогла промолчать я. Жаль, конечно, что лестница так быстро кончилась, глядишь я бы помолчала подольше, – непонятно только, зачем вы разбрасывали тела по городу, когда могли их просто прикопать у себя…под окнами и никто бы не узнал.
– Мы снова на «вы», – неприятно удивился он, – хотя ты права, я мог бы поступить так. Но это было бы слишком скучно, куда интереснее, видеть примитивный человеческий ужас, когда они осознают, что похищение это не конец. Человек не перестает существовать, когда теряется. О нет, есть еще кое-что, кое-что намного страшнее смерти. И я показал им, что может случиться с каждым из них. Что я могу с ними сделать.
Мы пересекли мрачный, такой же пыльный, как и все вокруг, холл, свернули в узкий коридор, и замерли у одной неприметной двери, судя по всему, ведущей в подвалы.
Танис повернулся ко мне, вцепившись пальцами в дверную ручку, глаза его странно блестели.
Послушная чужой воле, я замерла всего в паре шагов от него и смогла насладиться этим его безумным выражением лица. Я бы сказала, что именно так и выглядят маньяки.
– Вы поэтому свои творения в город выпустили? – осторожно спросила я. – На празднике Излома?
Зачем он их в таком случае потом еще и уничтожал, я спросить не решилась.
Танис поморщился.
– Случайность. Я перевел их в подвал одного из жилых домов, поближе к воротам. Хотел как-нибудь вывести в леса, проверить физические возможности. Но из-за большого количества конфликтующих между собой защитных заклинаний, развешанных по всему городу, сдерживающие плетения оказались сломаны, а образцы выбрались на свободу, – раздраженно цыкнув, он с поражающей горячностью признался, – это был самый ужасный вечер за очень долгое время. Образцы вырвались, программа самоуничтожения дала сбой, к тому же… – меня опять потрепали по щеке и это уже начинало злить, – они напугали тебя, и могли причинить вред.
Дверь он открывал медленно и торжественно, как бы намекая, что за ней меня ждет нечто невероятное и даже волшебное.
Ждало меня за ней темное, сырое жерло, похожее на глотку какого-нибудь древнего монстра. Огромного и очень голодного.
Ряд ступеней ведущий вниз, темнота и мрачные перспективы, ничего хорошего, одни неприятности.
Зачем мне туда идти?
Видимо затем, что сама себе я больше не принадлежу, а хозяин моего тела – невменяемый псих, который в подвал спускался с энтузиазмом достойным лучшего применения.
Подвал, как ни странно оказался светлым и вполне себе чистым. Аккуратным.
Комнату, в которой в меня внедряли амулет, мы пропустили, Танис просто приоткрыл дверь, предлагая мне осмотреть знакомую обстановку, а потом быстро ее захлопнул, заметив, как я сморщилась.
Сложно было сказать, почему я до сих пор не расплакалась и не молила его отпустить меня, но именно там, стоя перед комнатой, в которой у меня украли мое собственное тело, я была готова разрыдаться. Ком в горле непрозрачно на это намекал.
– Ничего-ничего, когда-нибудь ты все поймешь, и я смогу деактивировать ихса.
– Ихса? – голос дрогнул и сорвался, по щеке скатилась одинокая слеза. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.
Сделав вид, что не заметил этот краткий миг слабости, он коснулся амулета на моей шее, по спине иголочками боли прошлась магическая волна.
– Опытный образец ИХС-12.
Понятнее мне не стало, но я послушно кивнула, интуитивно понимая, что именно этого от меня и ждут.
– Ты не знаешь, но в тот день, когда вы выкопали мой главный, образец на поле, я хотел вас убить. Вы испортили эксперимент и забрали то, что вам не принадлежит, но Ристан, – имя темного Танис брезгливо выплюнул, – сломал его, и отследить ваше местоположение я не успел. Но во второй раз…
– Был медведь, – тихо закончила я.
– И вы его уничтожили, и забрали мою очередную разработку.
– Почему же вы не попытались избавиться от нас еще раз?
– Мне стало любопытно, захотелось посмотреть на вас, – пожал плечами он, возобновляя экскурсию, – признаться, сначала вы меня не впечатлили. Обычная девчонка и заносчивый щенок.
Ристан ему совершенно точно не нравился. Какая неожиданность.
– Но потом ты смогла продемонстрировать неординарность мысли и оригинальный подход к заклинаниям.
Мой полный сомнения взгляд был встречен странным вопросом:
– Как думаешь, много ли светлых решаться экспериментировать с темной магией?
Могла бы, пожала бы плечами, а так лишь призналась:
– Не знаю.
– Единицы. Большинство об этом даже не подумает. В конце концов, кому нужна темная магия, когда есть своя светлая?
У большинства просто нет друзей из темных, готовых поделиться своей магией, хотелось сказать мне. Но я даже нос не могла почесать, а потому молчала, не спеша делиться своими размышлениями.
Мне вообще не хотелось разговаривать, все силы уходили на борьбу с паникой, хорошо в этом помогала периодически накрывающая с головой апатия. Я была уверена, что справлюсь со всем этим.
