– Я услышал тебя, – ответил он через минуту. – Но в данный момент мне нечего предложить албанцам, кроме героина, за который они борются уже пять десятилетий.
– Ты можешь согласиться на их условия и заплатить больше.
– Я не могу козырять своим капиталом, они быстро смекнут, что я – крупный игрок.
– А ты разве не хочешь заявить о себе, как о мощном игроке?
– Не сейчас. Они должны недооценивать меня. Это – основа успеха.
Повисло молчание, но Виктор был неприступен.
– Мне не нравится эта идея. Придумай, что-нибудь получше, потому что я не отдам героин, – повторил он.
Томас снова улыбнулся. На этот раз без морщинок в уголках глаз.
– Ты не отдашь его взаправду. Пусти им пыль в глаза. Обмани перспективами. Соблазни синицей в руках.
Виктор немного поразмышлял, и понял, что обмануть албанскую мафию он в силах.
– Можно отдать им одну партию в качестве задатка. Очередная придет через неделю, – произнес Виктор, просчитывая задачу в уме.
– Вот и отлично, – согласился Томас. – Когда я займу место Эрика, албанцы тебя больше не потревожат. И ты останешься со своим героином стариться в любви и согласии.
Томас встал и прошагал к стеклянной стене, где на тумбе лежали неизменные Пор Ларранага. Он привычно долго раскуривал сигару, разглядывая пейзаж, открывающийся отсюда с высоты холмов: город вдалеке жил своей насыщенной жизнью, и где-то там ненавистный Эрик планировал свои ходы так же, как и Томас здесь.
– Есть у меня еще одна задача для тебя. И только ты можешь с нею справиться, – произнес Томас, стоя спиной к сидящему в кресле другу.
Томас надолго смолк, словно оценивал, правильный ли делает выбор.
– Возьми фотографии со стола, – наконец, произнес он.
Виктор взял небольшую пачку черно-белых фотографий и стал разглядывать одну за другой. По мере того, как он продвигался от первой фотографии к последней, у него бешено заколотилось сердце, и он знал почему. На всех снимках была она. Виктор вдруг осознал, что не хочет получать от Томаса это задание.
– Я хочу, чтобы ты узнал о ней все, что только можно узнать. Эрик все время держит ее при себе. И она – невероятно ценна. На улицах никто ничего о ней не знает. Арн смог добыть лишь ее имя.
«Нина», – пронеслось в голове Виктора.
– Нина, – произнес Томас, точно прочитав мысли друга. – Подкрасться к Эрику так близко, можешь только ты.
Виктор смотрел на фотографию, где Нина, точно сошедшая с картинок из его головы, в коротком белоснежном пальто, бархатных полусапожках стояла возле Эрика и смотрела на него преданными глазами собаки. Такими невероятно большими и светло-серыми, что казалось, будто у нее отсутствовала радужка, и имелся лишь зрачок.
«Золотая гроздь винограда. Она застряла между половицами напротив удачливого капитана», – то и дело проносилось в его воспоминаниях. Ее голос такой тихий и дрожащий, беззащитный и прекрасный.
– Постарайся, не подать виду, что интересуешься ею. Это очень важно, – говорил Томас, глядя вдаль. – Это очень важное задание. И оно должно быть выполнено.
Последней фразой Томас уничтожил любой шанс на оплошность. И Виктор тут же понял, насколько ценна эта девчонка. Он не знал, почему Томас заинтересовался ею, чем она привлекла его, и откуда, вообще, прознал о ней. Но вот Виктор знал ее и знал, почему она привлекала Виктора, и почему он тоже давно ищет встречи с ней.
Потому что на следующий день после того странного разговора с незнакомкой, он отправил бойцов, базировавшихся неподалеку от его родного горда Варде, в тот паб «Глобус», где висела картина «Удачливого капитана». Его бойцы расколотили весь пол в щепки в поисках вожделенного предмета. И они нашли ее. Золотая брошь в виде грозди винограда с двенадцатью аметистами, принадлежащая его дочери. Она лежала между половицами под слоем пыли и грязи, и ждала, когда ее найдут больше десяти лет.
Теперь, когда Томас объявил о своем интересе к девушке, Виктор осознал, что она представляет чрезвычайную ценность.
***
Виктор приближался к городу, когда у него зазвенел телефон. На экране высветилось имя, от которого Виктор чуть не выпустил руль из рук, но быстро опомнился и сбавил скорость. Совпадений в последнее время было столько, что он начал верить в какой-то божий умысел во всей это истории.
– Эрик, – произнес Виктор в трубку.
– Добрый день, Виктор. Давно не слышал от тебя ни единой весточки, – голос Эрика был все таким же бодрым и настойчивым.
– Да, это точно. Последний раз я звонил тебе, чтобы поздравить с рождением сына шесть лет назад, – Виктор высчитывал в уме.
– Нам нужно встретиться с тобой сегодня же, – произнес Эрик тоном, не терпящим отказа.
Кажется, все этим днем так и пытаются помыкать Виктором.
– К чему такая спешка, и о чем будет разговор?
Виктор не был одним из наркодилеров Эрика, он был сам по себе, а значит, и подчиняться первому не был обязан. Все эти десять лет они работали как равнозначные партнеры. Виктор пользовался безопасными коридорами Эрика и оплачивал полную стоимость услуг без каких-либо скидок, причитающихся его наркодилерам, а потому Эрик не имел силы над распространением героина. Разумеется, Виктор никогда не наглел и не разевал рот на большие пространства или объемы, потому что был в меньшинстве. Эдакий гордый воин—одиночка.
– Нам надо поговорить об одном нашем общем знакомом, – произнес голос Эрика с толикой угрозы.
Спина Виктора взмокла, и он понял, что каким-то волшебным образом Эрик прознал не только о его связи с последними событиями, но и выяснил, что Виктор имеет прямой доступ к Томасу.
Вся игра вдруг встала с ног на голову. Виктор остановил машину на обочине в двадцати километрах от въезда в город. В его голове шестеренки работали с такой скоростью, что если бы у его головы были крылья, она бы взлетела с силой турбореактивного двигателя.
Если Эрик знает о связи Виктора с Томасом, значит, понимает что Виктор – одна из прямых угроз его империи, а отсюда следует, что сейчас его в городе ожидает целый отряд из головорезов Эрика, которым не составит никакого труда расправиться с его людьми и убить его самого. Но перед этим Дэсмонд-Вояка приложит максимум усилий и сноровки, чтобы заставить его выдать всю информацию о Томасе и его планах.
Виктор может развернуться и во всеуслышание встать на сторону Томасу с его грозной северной армией, потому что теперь от него нет никакого прока в тактической игре – его шпионаж раскрыт. И в скором времени открытое противостояние неизбежно, а значит, реки крови и тысячи трупов заполнят город гораздо раньше, чем рассчитывал Виктор.
Так уж сложилось, что по прошествии стольких лет Виктор потерял то сокрушительное стремление, ведущее его вперед через человеческое горе и смерть, и, бог свидетель, он все силы прилагал к тому, чтобы если уж и не избежать кровопролития, то хотя бы сократить его количество.
