Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
4. Приговоры военно-полевых судов при дивизиях утверждать командиру дивизии и приводить в исполнение немедленно.
5. Приведение в исполнение приговоров военно-полевых судов при дивизиях — повешение осужденных к смертной казни — производить публично, при народе, а тела повешенных оставлять на виселице в течение нескольких дней, чтобы все знали, как караются и какое возмездие постигнет всякого, кто совершает насилие и расправу над гражданским населением и кто предает свою Родину.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР
М. КАЛИНИН
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР
А. ГОРКИН
Москва, Кремль. 19 апреля 1943 г.
В этот же день родилось и Главное управление контрразведки Смерш.
Оперативная масса, с которой пришлось столкнуться сотрудникам военной контрразведки во время войны и после ее окончания для просева и нахождения нужных объектов, имела невиданные масштабы. Чтобы представить объем работы, необходимо обратиться к некоторым цифрам как по советским военнопленным у немцев, так и по немцам в советском плену.
Из общего числа советских военнопленных — 6,3 млн человек — в годы войны погибло около 4 миллионов. Многие из 1,8 млн бывших пленных, вернувшихся в СССР, прошли через фильтры военной контрразведки.
Проверка военнослужащих Красной армии, побывавших в плену или в окружении на армейских сборно-пересылочных (СПП) и фронтовых проверочно-фильтрационных (ПФП) пунктах, проводилась в форме личного досмотра, письменных показаний, допросов, запросов и заключений по результатам фильтрации.
Многим было трудно объяснять смершевцам, почему попал в плен, почему не бежал, почему не застрелился? Находясь в лагерях, они знали о жесткой оценке Сталиным попавших в плен. Дословно они, конечно, не знали реплики вождя по этому поводу, а вот офицеры Смерша ее усвоили:
«Русских в плену нет. Русский солдат сражается до конца. Если он выбирает плен, он автоматически перестает быть русским…»
Не отсюда ли берут начало весьма популярные среди мифотворцев утверждения, будто с освобожденными советскими военнопленными в СССР обращались хуже, чем со взятыми в плен немцами. Например, М. И. Семиряга писал, что «уж если говорить о парадоксе применительно к позиции Сталина и его окружения по отношению к военнопленным, то он состоял в том, что советское руководство относилось более гуманно к военнопленным противника, нежели к собственным гражданам, вернувшимся из вражеского плена».
В унисон с Семирягой говорит другой апологет этой теории — Штейнберг. Он пишет, что «свыше полутора миллионов мужчин в стране, потерявшей значительную часть именно этого компонента своей демографии, были изолированы в так называемых фильтрационных центрах. Условия в них ничем не отличались от гулаговских, и немалая часть «фильтруемых» погибла».
Оплевывающие прошлое нашей страны публицисты дружно рисуют душераздирающую картину, как бывшие советские военнослужащие, освобожденные из фашистских концлагерей, чуть ли не все скопом отправлялись в лагеря ГУЛАГа.
Главный коммунистический идеолог, член Политбюро ЦК КПСС, подозреваемый в принадлежности к «агентуре влияния» ЦРУ, сменивший «серого кардинала» Суслова и ставший тенью Горбачева, А. Н. Яковлев писал в одной из статей в «Известиях» в 1995 году:
«А после войны потрясла меня лютость к пленным. За что? Из гитлеровских лагерей смерти — в концлагеря сталинские. Только Георгий Константинович Жуков попытался заступиться за трижды несчастных людей, но напрасно. Сам попал в опалу».
Однако статистика опровергает вышеприведенные умозаключения. Вот данные из справки Л. П. Берии на имя И. В. Сталина и В. М. Молотова (согласитесь, лгать им было опасно, даже самому Лаврентию. Сталинская система перепроверки любой информации действовала бесперебойно и четко). Он писал:
«В октябре и ноябре с.г. в лагеря поступило 97 000 военнопленных, главным образом из окруженной в районе Кишинева группировки войск противника. Больше половины из них оказались истощенными и больными. Несмотря на мероприятия по их оздоровлению, смертность этого состава военнопленных в октябре и ноябре резко повысилась».
Согласно этому документу, на 5 декабря 1944 года у нас в плену находился 680 921 военнослужащий противника. При этом за последнюю декаду ноября в лагерях военнопленных умерли 6017 и в госпиталях 2176 человек. То есть за 10 дней умерли 8193 пленных, или 1,2 %.
Для сравнения: в 15 специальных лагерях (СЛ) НКВД из 120 тысяч проходивших проверку советских военнопленных за аналогичное время умер 41 человек, или 0,03 %. Надо признать, что и освобожденные советские военнопленные поступали в фильтрационные лагеря НКВД тоже отнюдь не из санаториев. Тем не менее смертность среди них была на порядок меньше.
Вот еще одно дотошное исследование. Судьбы бывших наших военнопленных, прошедших проверку до 1 октября 1944 года, сложились следующим образом.
а) в воинские части через военкоматы направлено — 231 034 человека (76,25 %);
б) в штурмовые батальоны — 18 382 человека (6,07 %);
в) в промышленность — 30 749 человек (1,96 %);
г) в конвойные войска — 5924 человека (0,15 %);
д) арестовано — 11 556 человек (3,81 %);
е) отправлено в госпитали, лазареты, больницы и там умерло — 5347 человек.
Всего прошли проверку 302 992 человека (100 %). Таким образом, видно, что среди рядового и сержантского состава благополучно прошли проверку 95 % (или 19 из каждых 20) бывших военнопленных.
Несколько иначе обстояло дело с побывавшими в плену офицерами. Арестовывалось их меньше 3 %, но зато с лета 1943 до осени 1944 года значительная доля направлялась в качестве рядовых и сержантов в штурмовые батальоны. И это вполне понятно — с офицера спрос больше, чем с рядового.
Но еще здравый смысл подсказывает, что военные, вернувшиеся из плена, должны проверяться органами контрразведки, так делается и в других странах, хотя бы потому, что среди них всегда должно быть некоторое количество вражеской агентуры. Так было во все времена, так есть и так будет. Немцы активно использовали этот канал для засылки своей агентуры.
Начальник внешней разведки службы безопасности Третьего рейха (4-е Управление РСХА), бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг в книге мемуаров «Лабиринт» это тоже подтвердил. Он писал:
«В лагерях для военнопленных отбирались тысячи русских, которых после обучения забрасывали на парашютах в глубь русской территории. Их основной задачей наряду с передачей текущей информации были политическое разложение населения и диверсии. Другие группы предназначались для борьбы с партизанами, для чего их забрасывали в качестве наших агентов к русским партизанам. Чтобы поскорее добиться успеха, мы начали набирать добровольцев из числа русских военнопленных прямо в прифронтовой полосе».
К концу Второй мировой войны на территории Германии и ее союзников оказалось несколько миллионов мирных советских граждан. Прежде всего это люди, насильно вывезенные на принудительные работы. К осени 1941 года обширные пространства западной части СССР были оккупированы немцами, и тысячи жителей, привлеченные обещаниями хорошего заработка и приличных условий, отправились в Германию на поиски работы.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
