…Дорогою свободной Иди, куда влечет тебя свободный ум, Усовершенствуя плоды любимых дум, Не требуя наград за подвиг благородный…
Константин Константинович остался доволен своей речью и впечатлением, которое она произвела на слушателей.
Круг почетных академиков рос, несмотря на негласное правило, что их число не должно превысить двенадцати. Вторые выборы состоялись 1 декабря 1900 года. Представлено было двадцать семь кандидатов. Больше всех голосов набрал П. Д. Боборыкин, которого рекомендовал Л. Н. Толстой (13 — «за», 4 — «против»). Избрали также юриста и литературного критика К. К. Арсеньева, очеркиста и этнографа С. В. Максимова, историка искусства В. В. Стасова.
Забаллотировали обоих кандидатов, предложенных Константином Константиновичем: графа Е. А. Салиас де Турнемир (4 — «за», 10 — «против») и князя Д. Н. Цертелева (3 — «за», 12 — «против»). Не прошли в почетные академики и такие известные писатели, как А. И. Эртель (2 — «за», 12 — «против»), Д. Н. Мамин-Сибиряк (3 — «за», 11 — «против»), Д. С. Мережковский (3 — «за», 11 — «против»).
Великий князь остался недоволен вторыми выборами. Но самыми злосчастными оказались третьи, когда 25 февраля 1902 года кроме восьмидесятичетырехлетнего А. В. Сухово-Кобылина избрали Максима Горького.
«Горький пользуется большим успехом, книги его расходятся десятками тысяч, но несомненно, что как ни значительно его дарование, оно не заслушивает такой преувеличенной славы. Самому же ему избрание принесет вред, еще больше вскрутив голову молодому писателю» (27 февраля 1902 г.).
Константин Константинович проголосовал против Горького, но вместе с еще тремя единомышленниками оказался в значительном меньшинстве. Что ж, Горький так Горький. Великий князь отдал сообщение о выборах в «Правительственный вестник», где его и напечатали 1 марта. Встретившаяся на выставке исторических портретов в Академии Наук 6 марта вдовствующая императрица Мария Федоровна подозвала его и попеняла об избрании Максима Горького. Но это была еще не беда. Во второй половине дня великого князя вызвал к себе министр народного просвещения П. С. Ванновский, который показал ему полученное от Николая II письмо. Император писал, что возмущен случившимся в Академии Наук, ибо политическая неблагонадежность Горького не позволяла даже выдвигать его в кандидаты. «Ни возраст Горького, — гневался государь, — ни даже коротенькие сочинения его[83] не представляют достаточное наличие причин в пользу его избрания на такое почетное звание».
Когда в «Правительственном вестнике» 10 марта появилось сообщение об отмене результатов выборов в почетные академики Алексея Максимовича Пешкова (Максима Горького), как состоящего под следствием по политическому делу, российскую общественность возмутил не столько сам этот факт, а то, что он подавался от имени Академии Наук, чье первоначальное решение не должно иметь обратной силы.
«Драматизм положения президента[84], — писал В. Г. Короленко 24 марта 1902 года Ф. Д. Батюшкову, — заключается в том, что по Высоч[ай]шей же воле не было опубликовано о Высочайшей воле, а подписано объявить от имени Академии».
На самом деле не государь бесцеремонно переложил свое решение на плечи академиков, а Константин Константинович проявил инициативу, не желая навлекать бурю негодования общественности на Николая II.
