10 языков в одной голове.9 живых, а один мертвый.1 улетел за пищей,Чтобы накормить живых в мертвеце.(Ответ: синица, свившая гнездов голове Тома Оттера.)
Последним, кого повесили на цепях, был человек по имени Кук, переплетчик книг, который в Лейчестере убил мистера Пааса железной ручкой своего пресса. В 1834 году его приговорили к смерти, тело же его надлежало повесить на цепях на Сэффронской дороге, за пределами города, что и было исполнено. В том же году повешение на цепях было упразднено указом короля Вильяма IV.
Ниже приводится отрывок из повести «Жизнь, путешествия и замечательные приключения Амброза Гуинетта», написанной Исааком Биккерстаффом, в которой рассказывается о том, как герой был ложно обвинен в убийстве и приговорен к смертной казни.
«… Состоялась выездная сессия суда, все обстоятельства дела свидетельствовали не в мою пользу. По приговору меня должны были через две недели отвести в город Диль и повесить там перед дверями трактира, в котором я, якобы, совершил злодеяние. Затем мое тело должны были вывесить на цепях недалеко от дома моего зятя.
Ничто не могло поддержать меня после вынесения приговора, кроме сознания моей невиновности в совершении того, что мне вменялось в вину.
И вот наступил последний понедельник перед тем роковым днем, когда смерть положит конец моим страданиям. Меня вывели в тюремный дворик, и, признаюсь, я был несказанно удивлен, когда узнал, что сделали это для того, чтобы снять с меня мерку для оков. Здесь уже находился мой товарищ по несчастью, ограбивший почтовую карету, и кузнец обмерял его конечности. Тюремщик, стоявший поодаль, спокойно и обстоятельно, так, будто заказывал корсет для своей дочери, давал ему указания по части того, какими крепкими должны быть кандалы, поскольку осужденный отличался большим ростом и плотностью телосложения.
Время, отделявшее меня от дня моей казни, провел я в размышлениях и молитвах. Наконец наступила среда.
В 6 часов утра меня посадили в телегу и повезли к месту казни. Наверное, еще никогда в этих местах не выдавался такой ужасный день, ветреный и дождливый. Гром гремел по всему пути следования. Когда мы прибыли в Диль, погода разбушевалась совсем не на шутку и ветер едва не валил с лошадей вымокших до нитки шерифа и его подручных. Но что до меня, то мой разум (благодарения Господу) за время ожидания неотвратимого конца стал безучастным ко всему, что творилось вокруг. Я слышал, как шериф сказал палачу, чтобы тот не мешкал и без лишних слов вздернул меня как колоду.
Я не помню, что ощущал, когда болтался в петле. Но как только меня повесили, перед моим взором мелькнула вспышка света. Сколько времени находился в забытьи, я тоже не помню, а то, о чем хочу поведать вам сейчас, узнал уже позже от моего зятя, который прибыл на место казни спустя полчаса после того, как меня вздернули. Когда шериф и его люди удалились, палач снял меня с виселицы, но тут случилось так, что заготовленные для меня кандалы оказались велики. По всей видимости, они предназначались для того великана, которого я видел в тюремном дворике. Палач и его помощник вышли из положения, напихав тряпок между кольцами и телом. Затем они отвезли меня на место, где, согласно приговору, должно быть вывешено мое тело.
Кусок ткани, прикрывавший мое лицо, был привязан довольно-таки небрежно. Сильный ветер, раскачивавший меня, вскоре сорвал его и, дуя мне в лицо, содействовал моему возвращению к жизни. Так или иначе, я пришел в себя и к осознанию своего ужасного положения.
Несомненно, для меня явилось благоприятным то обстоятельство, что чувства мои были притуплены и я едва соображал, что творится вокруг. Однако некоторые смутные воспоминания о том, что произошло далее, у меня сохранились.
Виселица была установлена на краю общественного выгона, и случилось так, что мальчишка, который пас коров, прогоняя их мимо, остановился, чтобы взглянуть на печальное зрелище. Он обратил внимание, что кусок ткани, прикрывавший лицо, сорвало ветром, и в этот момент я открыл глаза и задвигал челюстью. Напуганный пастушок сразу же помчался в деревню и сообщил об увиденном своему хозяину и моему зятю. Конечно, те не сразу поверили рассказу, но, тем не менее, мой зять пошел взглянуть на тело, а к тому времени я ожил настолько, что мои стоны уже были слышны на довольном удалении.
Уже смеркалось, когда они принесли лестницу и один из слуг влез на нее, чтобы послушать мое сердце. Снять меня, не спилив виселицу, оказалось делом невозможным, поэтому принесли пилу и менее чем через полчаса меня доставили в дом сестры, пустили кровь и уложили в теплую постель.
Может показаться удивительным, но никто из восьми человек, посвященных в тайну моего воскрешения, не проговорился о ней, пока я в течение трех дней отлеживался в доме моего зятя…
…Теперь, после того, как я самым чудесным образом избежал неминуемой смерти, следовало подумать о том, как распорядиться в дальнейшем своей жизнью. В Англии оставаться я не мог, ибо велик был риск снова угодить в лапы правосудия. И тут помог случай.
В доме зятя жили и столовались офицеры торгового капера, который как раз готовился к долгому плаванию. Его капитан предложил мне отправиться вместе с ними. Как вы догадываетесь, заставлять себя упрашивать я не стал и, снабженный всем необходимым моими родственниками и получив от них напутствие удачи, взошел на борт капера в качестве помощника стюарда…»
(Далее следует рассказ о путешествии в Вест-Индию, где герой попал в плен к испанцам, среди которых оказался якобы убитый им мистер Коллинз. Они сговорились вернуться в Англию вместе, но Амброз попал в руки пиратов, с которыми пережил множество удивительных приключений, пока снова не был пленен испанцами, засадившими его на галеры. Позже его продали в рабство пираты-мавры, но, в конце концов, после многих злоключений он вернулся в Англию.)
Погребение заживо
Можно подумать, что такая ужасная смерть, как погребение заживо, имеет длинную историю, однако как в исторической, так и в криминологической литературе упоминания об этом виде казни встречаются крайне редко. Один очень уважаемый автор утверждает, что «кроме диких народов мало кто практиковал такой вид казни» (Скотт «История пытки») и далее: «… из имеющихся источников нельзя с достоверностью установить, как именно осуществлялась подобная казнь».
