… весь окутанный Мартой, он продолжает наслаждаться Магдалинами.
И тем не менее его слава была такова, что со скандалом примирились, и Лопе де Вега приглашали принимать участие в самых торжественных церемониях. В 1620 году Мадрид обратился к нему с просьбой председательствовать на поэтическом турнире, проводившемся в честь праздника по поводу беатификации покровителя города, святого Исидро-работника. Лучшие поэты Испании были приглашены к участию в этом конкурсе, в котором отличился тот, кто после Лопе унаследовал скипетр короля драматургов — Кальдерон де ла Барка. Двумя годами позже святой Исидро был канонизован: новые праздники, новые литературные состязания, в которых приняли участие 132 поэта. Лопе получил первый приз, два других достались Кальдерону и Гуильену де Кастро. В тот же год мадридские власти провели в честь канонизации святой Терезы другой поэтический турнир, проходивший во дворе Королевского дворца в присутствии короля и королевы. «„Лопе де Вега Карпьо был секретарем конкурса“, — сообщали „Новости“ Мадрида, и больше ничего не требовалось говорить, чтобы стало понятно, что праздник был великим во всех смыслах». Лопе получал почести и от папской курии: папа Урбан VIII назначил его доктором теологии в Collegium sapientiae и пожаловал ему крест ордена Святого Иоанна Иерусалимского…
Лопе был тогда, по словам его биографа Монталбана, самым богатым и самым бедным человеком своего времени. Богатый литературными трудами, разнообразие и масштабы которых были поистине удивительными; бедный, потому что дохода от этих трудов едва хватало на содержание его незаконной семьи, руководители театральных трупп, чье материальное положение было весьма трудным, и поэтому они часто разорялись, очень нерегулярно оплачивали пьесы, которые покупали по достаточно высокой цене в 500 дукатов; к тому же отсутствие какой бы то ни было защиты «интеллектуальной собственности» позволяло пользоваться ею плагиаторам: некто Луис Рамирес де Арельяно, бывший студент Алькалы, одаренный феноменальной памятью, специализировался на том, что запоминал наизусть текст пьесы, слушая ее на двух-трех спектаклях, записывал ее и перепродавал. Напрасно Лопе выражал протесты и обращался в суд: факт запоминания текста не мог, по словам судей, рассматриваться как кража.
Нужны были другие источники дохода, и Лопе без конца обращался к герцогу де Сесса, просил дать ему карету напрокат, послать отрез на платье дочерям, иногда даже просил денег, разумеется, в достойных выражениях, но это все равно унижало его, особенно когда, например, герцог вызывал его, чтобы публично использовать в роли капеллана, «служащего перед ним мессу каждый день за весьма скромное жалованье». То, что и сам он ощущал свою рабскую зависимость, чувствуется в наставлениях, адресованных им своему сыну в посвящении ему одной из книг: «…если вы чувствуете потребность сочинять стихи (храни вас Бог от этого), позаботьтесь, чтобы это не стало вашим главным занятием… Не ищите лучшего подтверждения этим словам, чем мой собственный пример, поскольку, даже если вы проживете долгую жизнь, вы все равно не сможете сделать для хозяев своей родины столько, сколько сделал я, чтобы заслужить награду; а ведь у меня, как вы знаете, есть лишь бедный домик, убогая кровать, скудный стол и маленький сад, цветы которого являются моим единственным утешением во всех моих бедах».
Молодой Лопе не последовал по стопам своего отца. Поссорившись с ним, он избрал карьеру военного и погиб в кастильских колониях. У драматурга остались две дочери, которые считались родившимися от «неизвестного отца». Одна постриглась в монахини монастыря Троицы в Мадриде. Другая, Мария Антония, которую выдавали за его племянницу, стала его единственной отрадой после того, как Марта де Неварес ослепла, затем сошла с ума и умерла в 1632 году. Но богиня мести Немезида не пожелала, чтобы Дон Жуан, поэт-богохульник и любимец женщин, мирно окончил свой жизненный путь. В 1634 году Мария Антония с собственного согласия была похищена Кристофором Тенорио де Вильяльта, как Изабелла де Урбина была когда-то увезена ее отцом. Через несколько месяцев (в августе 1635 года) братья из Святой службы, рыцари ордена Святого Иоанна и братство священников Мадрида понесут к могиле «феникса поэтов», Феликса Лопе де Вега Карпьо.
