Топ за месяц!🔥
Книжки » Книги » Историческая проза » На Фонтанке водку пил - Владимир Рецептер 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга На Фонтанке водку пил - Владимир Рецептер

188
0
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу На Фонтанке водку пил - Владимир Рецептер полная версия. Жанр: Книги / Историческая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст произведения на мобильном телефоне или десктопе даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем сайте онлайн книг knizki.com.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 54 55 56 ... 169
Перейти на страницу:
Конец ознакомительного отрывкаКупить и скачать книгу

Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169

За год до чешской поездки, на гастролях в Буэнос-Айресе, у него неожиданно случился сердечный приступ, и, оклемавшись, он покорил нас рассказом о том, как в машине скорой помощи к нему склонились аргентинские медсестры и стали нежно гладить по лицу и напевать светлые мелодии, и тут ему почудилось, будто это не медицинские сестры, а добрые ангелы встречают его на небе. Потом, уже в больнице, число сестер увеличилось, лица их стали еще красивее, а пение — нежней, и они, не давая ему шевельнуть рукой, раздели Алексея Николаевича догола, так что сначала ему стало несколько стыдно, а потом — уже нет. Сестры-ангелы стали обмывать его тело теплой водой, и все с песнями и улыбками, и одна их неслыханная ласка примирила его с сердечной болью и тревогой о том, как проживут без него жена и дочь. И хотя сестры не понимали нашего языка и пели Алексею Николаевичу, скорее всего, по-испански, он все повторял и повторял им то, что успел сказать Роме Белобородову, заместителю директора: живым или мертвым, он просил вернуть его домой и похоронить в России…

К счастью, сестры-ангелы и аргентинские врачи спасли Алексея Николаевича Быстрова, он выздоровел и даже поехал в новые гастроли, оказавшись в городе Брно как раз в то самое время, когда на Красной площади в Москве хоронили Леонида Ильича Брежнева. И мне показалось, что Алексей Николаевич встал по стойке «смирно» не только потому, что сильно уважал генерального секретаря, но и оттого, что недавно сам успел прочувствовать зыбкую грань между жизнью и смертью и всесильную неотвратимость человеческого ухода.

Все-таки самое трудное мгновение на любых похоронах — это когда покойника целуют родные. Так вышло и с Леонидом Ильичом и его семейством. Теперь для жены, дочери и всех остальных начиналась другая жизнь.

Могильщики в черных чистых бушлатах слишком волновались, и то ли гроб оказался великоват по отношению к отмеренной могиле, то ли сам Леонид Ильич не хотел уходить в землю, но что-то застопорилось, и он на мгновение будто завис. А потом вдруг резко опустился, как будто его не смогли удержать, и гроб вместе с генсеком канул в яму…

Стены холла в гостинице были стеклянные, и было хорошо видно, как на улице, позади телевизора, пожилой рабочий, очевидно дворник, полный и седой человек, принялся вынимать из бачка большие темные пакеты и один за другим грузить их на тачку… Черная шторка скрыла от нас московскую трансляцию, и мы пошли по номерам, чтобы взять чемоданы и погрузиться в автобус. Впереди была Прага, давняя печаль и золотая память.

В Праге я нашел и потерял Ольгу Евреинову, пленную лебедь балетной страны, гордую длинноногую птицу. Вернее, она меня нашла, а я ее потерял. В шестьдесят восьмом году нас разлучили моя непроходимая тупость и вездеходные танки, которые бросил на Прагу покойный Леонид Ильич.

Когда автобус тронулся, Розенцвейг, сидя рядом со мной, философски и нараспев сказал:

— Да, Володя!.. Сегодня, пятнадцатого ноября тысяча девятьсот восемьдесят второго года, я вам скажу, что, на мой взгляд, особых перемен не предвидится. Конечно, не в этом дело, но мне кажется, что Гога надеется напрасно…

— Вы сказали — пятнадцатое ноября? — переспросил я. — Это интересно… Пятнадцатого ноября двадцать лет назад я сошел с поезда на Московском вокзале и почапал пешком в БДТ…

— Что вы говорите! — воскликнул Розенцвейг. — Уже двадцать лет?.. Как быстро летит время!.. Конечно, не в этом дело, но в Праге, Володя, с вас причитается…

Он был глубоко прав, в Праге с меня причиталось.

23

В Токио с меня тоже причиталось: мои ташкентские устремления поддержал Товстоногов, и я мог катиться колбаской туда, откуда явился…

Равным образом с меня причиталось и в Ташкенте, где я по праву считался своим.

И в Ленинграде с меня причиталось каждый раз, когда кто-нибудь приезжал из Ташкента и любого другого города, где с меня причиталось. А так как я гастролировал во многих городах, не только с театром, но и сам по себе, представляете, сколько с меня причиталось в Ленинграде?!

И если иметь в виду, что в Ташкенте я оказался в результате войны и эвакуации, а родился, как все приличные люди, в Одессе, само собой разумеется, что с меня причиталось и в Одессе.

Более того, вы будете смеяться, но в Буэнос-Айресе с меня тоже причиталось. Однажды в ответ на мои генеалогические вопросы младшая сестра отца, то есть тетушка, прислала мне чудом сохранившуюся анкету покойного деда, в которой он честно указывал, что в 1906 году со всей семьей эмигрировал в Аргентину. Правда, в 1908 году он через Польшу вернулся в Одессу, но семья его во время эмиграции прибавилась на одного человечка, и прибавочным человечком оказался мой отец. Я могу об этом смело говорить, потому что всю жизнь дата рождения отца была окружена в его семье плотным туманом, настолько плотным, что и дед, и бабушка начинали волноваться, когда при них заходила речь о дате рождения отца. И вот после их смерти старая анкета приподняла завесу, и путем простых умозаключений я пришел к выводу, что мой отец родился не в 1908 году в городе Одессе, как ему записали в метриках, а в 1907 году «в далекой знойной Аргентине, где женщины как на картине» и так далее, в соответствии с текстом известного танго…

И волновались родные моего отца вовсе не напрасно, потому что к 1924 году, когда отцу пришло время получать паспорт, умер дедушка Ленин, а над его гробом произнес свою страшную клятву дядюшка Сталин, и мои бабушка и дедушка догадались, что нас всех ждет впереди. Ну чего мог ожидать от жизни советский человек, в чьей анкете, как кость в горле, торчало бы: место рождения — Буэнос-Айрес, Аргентина? А когда я рассказал эту историю моему отцу, он сначала очень удивился, а изучив дедову анкету, страшно разволновался, поняв, что всю кристально честную жизнь вводил в заблуждение товарищей по партии и отделы кадров разных республиканских министерств, невольно скрывая капиталистическое место своего эмигрантского рождения.

Теперь можете себе вообразить, насколько с меня причиталось в Буэнос-Айресе, когда я в составе труппы Большого драматического прибыл на место рождения моего дорогого отца…

Отметим кстати, что вопрос о смещенных датах и местах рождения крайне интересен, и автор пытается прояснить, где же и когда все-таки родился другой наш герой, Г.А.Товстоногов, семидесятилетний юбилей которого, по официальной версии, падал на сентябрь 1983 года и совпадал с его пребыванием в Осаке, а согласно другим источникам, должен был быть смещен на два года вперед и менял свою географию. Теперь, как вы понимаете, в городе Осака причиталось уже со всех нас, советского правительства и посольства в Японии, не говоря уже о горящей синим пламенем фирме г. Окавы…

Вообще же, если бы автор стал перечислять города, в которых причиталось нам или с нас, и хотя бы вкратце привел причины по каждому городу, он не имел бы надежды добраться до финала. Что уж говорить о времени, необходимом для практического воплощения принципа «с вас (с нас) причитается»…

Так, следуя логике и шаг за шагом, мы вместе с читателями подошли к важнейшему выводу о том, что вопросы где, когда и с кого именно причитается и есть главные философские вопросы на рубеже двух тысячелетий. И, как всегда, они идут из России, приобретая всеобщее и мировое значение. И все же следует подчеркнуть, что, по выношенному мнению артиста Р., с которым в данном случае полностью солидаризируется автор, на этой земле нет места, в котором не причиталось бы с каждого из нас, хотя бы потому, что быть живым и посещать разные места — великое счастье. Поэтому, с точки зрения порядочного гастролера, всегда и везде причитается с каждого, у кого есть, а жмоты и жлобы не идут в благородный счет, и их в историю пускать не надо…

Ознакомительная версия. Доступно 34 страниц из 169

1 ... 54 55 56 ... 169
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «На Фонтанке водку пил - Владимир Рецептер», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "На Фонтанке водку пил - Владимир Рецептер"