Мне открывали двери, познакомили с руководителем проекта и показали мою книгу судеб.
Чем астральная энергетика отличается от духовной? В астральной энергетике всегда чувствуются некие векторы направления: вверх, вниз, вправо, влево и так далее. Там работает корпускулярная энергия, ее принципы по крайней мере. А в мире архетипическом работают уже волновые качества чисто женского свойства. Если ты впустишь эту энергию, будет вот так, не впустишь — твои проблемы. Есть у тебя возможность войти — входи.
Нет возможности — постой рядом или за стеной. Больше демократии, условно говоря. А в астральном мире больше, я бы сказал, тоталитарных методов управления: временные потоки, понятно, наше тело на них реагирует, как на некое принуждение. У нас там свои ритмы — физиологические, эмоциональные, ментальные и так далее, и вот это связано. Архетипический мир — это более свободное пространство, но при этом достаточно четко организованное и иерархически выстроенное. Здесь все ощущается как возможность. И ты можешь занять определенный уровень в соответствии со своим качеством — духовным, энергетическим и другими.
Мне показали Книгу Судеб
Итак, я спокойно спал и вдруг почувствовал, что нахожусь в пирамиде во сне. Причем в камере царя. Я имел представление о том, что такое саркофаг. И вот я стою, за моей спиной саркофаг, а впереди стена. Эта стена раздвигается, и я вижу там большой красивый храм.
В моих арканах Таро я это изобразил. Шмаков, кстати, тоже так изображал Изиду — как третий и второй аркан Таро: Изида — второй, а Изида в качестве властительницы Вселенной — третий.
На круглых ступенях — их, по-моему, было три — стоит трон, на троне женщина с покрывалом на лице, в свободных одеждах, скрывающих ее тело. Понятно, что женщина, понятно, что человеческая форма в целом.
Как царица она гордо сидела и, так сказать, на меня «смотрела». Эго угадывалось по положению головы.
Дверь открылась: хочешь — войди, хочешь — не войди. Тебе дали возможность. Но если ты входишь, ты уже определенным образом делаешь выбор на свой страх и риск. Ты попадаешь в другое пространство, в неизвестность. Приглашение последовало: хочешь — проходи, хочешь — не проходи. Есть свобода выбора.
Я помню, как вошел туда. Подошел ближе. Перед троном царицы стоял такой типа пюпитр — на таком читают Библию — столик немножко скошенный. На нем лежала большая книга, как сейчас помню, с красной обложкой. Эта книга открылась передо мной, я начал читать и понял, что эта страница посвящена моей судьбе. Потом словно дуновение ветерка было — и страница перевернулась, а дальше — чистый лист. Было ощущение: ты прошел, тебе что-то надо было узнать, а дальше — что ты напишешь или как ты дальше пройдешь — это уже иншаллах[105]. Как Бог даст. Вот какое это было состояние.
Потом это все — раз, и закрылось. Но это была настолько сильная реальность, что я проснулся и понял: я не спал. Для того чтобы входить в эти состояния и различать их, нужно научиться контролируемому сновидению (как я уже рассказывал). Если человек не контролирует сновидения, у него фантазий может быть очень много. И он не может отличить действительность от выдумки, от того, что мозг проецирует. Потому что у нас нет другого аппарата для адаптации к тонкому миру, кроме как нашего биокомпьютера, который обрабатывает информацию и выдает на экран.
Это в общих чертах.
То ли я перед Изидой тему воплощения перевернул и с белого чистого листа могу что-то начинать. То ли это была принята какая-то моя работа в плане того, что я до 1991 года уже многое сделал. У меня была открыта Русская астрологическая школа — с конца 1989-го мы начали обучение, — и она бурно развивалась. Уже вышли мои первые астрологические календари. Был пройден важный этап, и дальше я уже получал некую свободу творчества. Для меня этот сон оказался знаковым, как инициация. Мне открывали двери, познакомили с руководителем проекта и показали мою Книгу Судеб.
Вторая встреча
Именно эти поля Изиды из давнего «сна» я почувствовал в пирамиде в камере царицы. Знакомую энергетику, которая прежде чувствовалась на расстоянии, а теперь стала близкой и явной, как если бы богиня взяла меня под свое покрывало. Было ощущение, что я уже в ее доме, в ее объятиях, защищен и, так сказать, принят.
