– Типичный случай технической накладки! – умоляюще проговорил он, рубя воздух ребрами обеих ладоней для убедительности.
Тут-то за стеклянными дверями и послышался апокалиптический визг тормозов. В следующий миг в двери вломился кто-то огромный и четвероногий, промчался через фойе так быстро, что я не успел его толком разглядеть, взлетел по лестнице и исчез, рассыпая брызги крови. Одиль за стойкой вмиг ожила, но почему-то не как человек, а как робот. Она обернулась, одеревенело тыча пальцем, и стала ритмично выкрикивать: «С конями нельзя! С конями нельзя!»
– Господи, – сказал Тарлесс. – Сюда въехали на коне!
В зеркало над головой я мельком увидел, как Тина Джанетти резко выпрямилась и вытаращила глаза, под которыми набухли темные мешки. В тот же миг кто-то вцепился в меня сзади трясущимися руками. Я развернулся и очутился нос к носу с Тэдом Мэллори, который таращился не хуже Тины Джанетти.
– Дружище, скажите, что у меня не белая горячка! – придушенно выговорил он. – Скажите, что я не видел, как здесь только что проскакал кентавр!
«Кентавр?!» – подумал я. О господи! В этот же миг я обнаружил, что Венди упала в обморок. Она лежала на полу довольно большой бесформенной грудой, Максим и Тарлесс склонились над ней. И тогда меня от ужаса посетило вдохновение, я вспомнил, что было в сегодняшней программе конвента – сам не знаю, когда успел прочитать ее, – и сказал Тэду Мэллори:
– Сегодня будет карнавал. Кто-то уже надел костюм.
– Но у него хлестала кровь! Мне померещилось, что у него хлещет кровь! – выдавил он.
– Кетчуп, – успокоил я его. – Это кетчуп.
У него за спиной снова загремели стеклянные двери. В них ввалился Уилл, белый как полотно, и жалобно поглядел на меня. За дверями мне был виден его псевдо-«лендровер», кособоко въехавший до половины на пологие ступени крыльца. На один очень неприятный миг я испугался, что Уилл тоже пострадал.
– Ничего-ничего, – сказал я Тэду Мэллори. – Я им помогу. То есть я посмотрю, что это за машина. А вы пойдите успокойте Тину Джанетти и девушку за стойкой. – И подтолкнул его в нужную сторону.
Джанетти к этому моменту заливалась хохотом, похожим на предвестье истерики, а Одиль вся позеленела.
Он нетвердой походкой двинулся прочь. Я бросился к Уиллу.
– Кентавр! – выговорил Уилл. – Руперт, я сбил кентавра! Мы вынырнули в одном и том же месте в одно и то же время – и я наехал на него, Руперт!
– Ничего-ничего, – сказал я. – Я сейчас найду его и посмотрю, серьезно ли он ранен. А ты отгони свой драндулет с глаз долой на служебную стоянку и приходи ко мне в номер – пять-пять-пять.
Уилл потрясенно кивнул и побрел обратно к дверям. Я уклонился от попыток Максима, Тарлесса и Тэда Мэллори вцепиться в меня и потребовать объяснений, которых я дать не мог, и помчался вверх по лестнице.
Выследить кентавра было нетрудно. У него и правда сильно шла кровь. На ковровой дорожке остались маленькие аккуратные вмятины в виде полумесяцев, довольно редкие – кентавр от ужаса пустился в галоп, – а слева параллельно тянулась красная полоса, блестевшая, словно свитер Жанин. Я помчался по следу, все искреннее молясь, чтобы у меня оказался подлинный дар целителя, свернул там, где след вильнул, – официант со столиком на колесах, из-за которого след и вильнул, стоял как вкопанный и смотрел на меня так же жалобно, как Уилл.
– Карнавал. Это кетчуп, – сообщил я ему, обогнул его вместе со столиком – и очутился в главном конференц-зале.
Там был в разгаре круглый стол, а теперь настала полная неразбериха. Я мчался сквозь взбудораженную толпу и думал, как же хорошо, что эти люди, испытанные любители фэнтези, впали не в панику, а в изумление.
– Карнавал, – сказал я здоровяку с надписью «Клыки!» на футболке, который набросился на меня с вопросами. – Небольшая накладка. Лошадь понесла.
– Какой изумительный костюм! – заверещала миниатюрная леди в футболке с надписью «У-ук». – Незабываемо!
«Отлично, одна есть!» – подумал я и выдохнул:
– Хорошо. Прекрасно.
И зигзагами помчался по следу, успокоительно бросая на бегу: «Кетчуп! Карнавал!»
Похоже, остановить кентавра никто не пытался. Вероятно, оно и к лучшему – по крайней мере, никого не залягали. След свернул к дальней двери, рассыпав багровые брызги и оставив на стене небольшой отпечаток ладони, и вывел в коридор за ней. Я свернул по нему налево, пробежал мимо зеркал, свернул направо, еще раз вперед и направо, потом еще за два угла. Слишком много прямых углов. Я выругался. Кто-то опять полез в узел. Наконец я снова выскочил на площадку с лифтами над фойе. На полу у ближайшего лифта виднелись смазанные пятна крови. Двери были закрыты, зеленая стрелка показывала, что лифт занят и движется вверх. Видимо, раненый кентавр решил спрятаться в лифте. Его можно было понять, однако при такой кровопотере нужна срочная помощь. Я вдавил кнопку вызова большим пальцем и магидскими средствами потащил лифт обратно вниз.
Тащить его было очень трудно. От натуги я взмок, а лифт все равно еле полз, но тут подоспел запыхавшийся и совершенно растерянный Уилл.
– Кентавр там? – спросил он.
Я кивнул.
– Давай спускай его, – сказал Уилл. – Они прячутся, когда тяжело ранены, чтобы умереть.
– Тогда помогай, чтоб тебя! – прорычал я.
– Извини, – сказал Уилл. Положил руку – заметно дрожавшую – поверх моей, и мы потянули одновременно.
По всей видимости, кентавр был сильный и опытный волшебник. Нам пришлось довольно долго налегать до умопомрачения. Потом лифт с грохотом спустился. Двери распахнулись. Мы остолбенели.
Внутри были Мари и Ник Мэллори, поддерживавшие кентавра с двух сторон. К кентаврам я не привык. На миг мне показалось, что наискосок в лифте стоит миниатюрная гнедая лошадь, склонившая шею, так что головы не видно, и машет длинным черным хвостом мне прямо в лицо, а ее наездник сидит у нее на холке и одной бронзовой рукой обнимает Мари за плечи, а за другую его держит Ник. Голова «всадника» покоилась у Ника на груди. На руки Нику ниспадали длинные черные волосы. На фоне рубашки Ника был отчетливо виден человеческий профиль, тонкий, смуглый на индийский манер, и большой темный глаз, миндалевидный, окаймленный длинными черными ресницами и в ужасе скошенный в нашу сторону. Лицо было больше обычного человеческого по всем размерам, но первое, что мне пришло в голову, было: «Какой красивый мальчик!» Два красивых мальчика. Ник был гораздо светлее, но принадлежал к тому же типу смуглых красавцев.
Потом до меня дошло, что происходит. Конь и мальчик слились в одно существо, и я увидел лужу крови на полу лифта. Мари резким движением поправила очки на переносице и вздернула подбородок над согнутой спиной кентавра.
– Я учусь на ветеринара! – заявила она. – Мы хотели отвести его ко мне в номер и оказать первую помощь, а тут вы, два болвана!
– Давайте ко мне, – сказал я. – Это ближе от лифта.
