Я не знала, что ответить.
— Слушай ты, полукровка, — продолжал он, быстро шагая к алтарю. — Ты живешь в моем доме, я одеваю тебя, я тебя кормлю, почти ничего от тебя не требую, и вот ты предаешь меня.
Он подошел ко мне и схватил сзади за шею одной рукой, а другой сильно ударил по лицу.
Потом перевел взгляд с меня на ящик.
— Ты пришла из-за этого? — спросил он. — Так вот зачем ты явилась? Хочешь видеть то, к чему человечеству столетиями было заказано приближаться, да? Ты хочешь увидеть его, ты, пьяная потаскуха?
Я вырвалась от него, но он успел перехватить меня за талию. Я была слишком пьяна, у меня совсем не осталось сил. Я принялась кричать и отбиваться, но он встряхнул меня и подтащил к ящику.
— Хочешь видеть это?! Хочешь?! — орал он. — Тогда смотри! Узри его свечение!
Он откинул крышку ящика, и секунд десять я смотрела на что-то, показавшееся мне похожим на вспышку тысячи солнц. Ослепительный желто-зеленый свет, а внутри его что-то еще.
Нечто.
Некое существо.
То, о чем можно лишь прочесть в книге, но не увидеть.
Потом все цвета померкли, свет угас, боль пронзила мои глаза, словно кто-то со всей силы ткнул в них пальцами.
Меня отбросило назад, и я лишилась сознания.
Когда я пришла в себя, свет по-прежнему казался мне тусклым, глаза болели. Я лежала на кровати в своей комнате, двое слуг держали меня за руки и за ноги.
Надо мной склонился хозяин, глаза его были широко раскрыты и лишены выражения, словно он смотрел не на человека, а на неодушевленный предмет.
В руке у него был небольшой кинжал, раскаленный докрасна.
— Она приходит в себя, — произнес он. — Быстрее.
Кто-то положил руки мне на лоб, прижимая голову, и раскаленный докрасна металл погрузился в мой левый глаз. Когда я закричала, то поняла, что во рту у меня кляп. Я задыхалась. А он снова поднял кинжал и воткнул его мне в правый глаз.
4
— Я несколько дней бродила по этому лесу, пока меня не нашла мать. Спала на болоте, ела траву и листья, говорила сама с собой. Если бы кто-нибудь в тот момент прикончил меня, это было бы благим делом. Но моя мать была доброй женщиной. Она подобрала меня. Впоследствии ни она, ни сестра никогда не заговаривали со мной о том, что произошло. Я тоже молчала. Я научилась делать свечи и стирать белье по старинке, как это может делать слепая. Мама построила для меня этот домишко, чтобы я не возвращалась в город. Она рассказывала мне старинные легенды, подарила кукурузную куклу для защиты, — продолжала Нора — Она предупреждала меня насчет города, но я все-таки время от времени ходила туда, Стоуни. Мне все равно хотелось узнать, что же это было, что это был за свет, словно тогда мой хозяин каким-то чудом вернул бы мне зрение.
Стоуни нарушил долгое молчание.
— Кто это был?
— Мистер Уолтер Краун. Он погиб много лет назад, когда уезжал по делам куда-то на Дальний Восток. Его сын, нынешний мистер Краун, был тогда уже восемнадцатилетним юношей, так что все семейные дела перейми к нему. Только до того, как стать Краунами, они были Крауниншильдами. Это они владеют теми двумя сотнями акров земли, которые называются Стоунхейвеном. Ту леди, с которой я сидела, звали Миранда, она была старшей сестрой Уолтера, а не его женой. Не знаю, что случилось с ней в тот день — умерла ли она или же, как я подозреваю, ее сожрал демон из того ящика.
— Не бывает никаких демонов. Нора, очнись, — сказал Стоуни почти весело. — Ты с ума сошла. Демоны? Чудовища? Это же все для кино и прочей ерунды.
Ее лицо светилось, словно под кожей тлели угли.
— Я видела эту руку, Стоуни. Она была почти человеческой, но от нее… от нее шел тот самый туман. И когда я смотрела, на…
Он перебил:
— Зачем ты выдумываешь все это?
Нора оттолкнулась от земли, хватаясь за один из больших камней, чтобы сохранить равновесие.
— Правда и выдумка тесно переплетаются, Стоуни. Ты-то знаешь. Но я всю твою жизнь подготавливала тебя, чтобы ты понял, кто ты и частью чего являешься. Ты Краун. Ты сын Джонни Миракла и Краун. А Крауны происходят от дьявола Это счастье, что они отдали тебя на воспитание твоим родителям, а не каким-нибудь сатанистам.
Стоуни смотрел на нее, пытаясь понять.
— Но это же смешно. Это просто бред какой-то. Если это произошло… если это произошло на самом деле… — Он яростно замотал, головой. — Нет, я в это не верю, это полный бред, но если это все-таки правда, почему они вообще отказались от меня?
Нора протянула к нему руки и взяла его ладони в свои. Ее лицо, худое и темное, было почти спокойно. Он знал, что она не лжет. Она никогда не лгала просто так. Она была рассказчицей, но она всегда отделяла свои небылицы от правды. Он хотел, чтобы она солгала ему. Хотел больше всего на свете.
— Когда ты родился, миссис Краун не могла кормить тебя. Она не могла о тебе заботиться. Нужна была мать, причем такая мать, которая сохранила бы тайну. Наверное, та женщина, которую ты называешь мамой, ни разу не говорила тебе, что в тот год, когда ты родился, она работала сиделкой в доме у Краунов.
— Зачем ты рассказываешь мне это? — спросил Стоуни, цепенея.
— Потому что ты скоро станешь отцом, мужчиной. И должен знать, — ответила Нора тихо. Она подняла руку к небу, сжав в кулак. — Я поклялась перед Господом, что расскажу тебе все, когда ты подрастешь. Я поклялась, что не позволю им сделать с тобой то, что они хотят. — Голос ее зазвучал громче, холодный ветер дул между деревьями, неся с собой мокрые коричневые листья. Она подняла лицо к небесам, пот блестел на ее темной коже. — Я не позволю этой лжи существовать и дальше. Она изгрызла мне душу. Я не отдам им маленького мальчика, которого люблю как родного сына!
Глава 22
ГОРОД В КОНЦЕ ОКТЯБРЯ
1
В то утро в поселении Стоунхейвен произошло столько событий, так много невидимых ниточек протянулось во все стороны от Стоуни Кроуфорда… Чтобы узнать обо всем, нужно было бы нестись со скоростью пожара от дома к дому, увидеть венок из индийской кукурузы, который Элис Эварест только что приколотила к своей входной двери, и низкую толстую тыкву-фонарь, которую она выставила на крыльцо, надеясь, что городские подростки не выкатят ее на улицу хотя бы в ночь Хэллоуина…
«Да, Хэллоуин, — мысленно смеялся Джонни Миракл, раскачиваясь на ветке. — День всех святых! Как прекрасно, как славно! Предчувствие носится в воздухе, все это было предсказано, все то, что было до сих пор, станет…»
Из его рта вырывались неразборчивые слова, разлетались, словно желтые листья с ближайшей березы по жухлой траве главной площади. Он чиркал спичку за спичкой, словно собираясь поджечь воздух вокруг себя.
2
В продуктовом магазине Марта Уайт развешивала на проволоке, натянутой над полками с товаром, дешевые пластиковые маски и хлипкие костюмы фей, гоблинов и супергероев из полудюжины комиксов. Сейчас дети редко покупали все это и еще реже играли в «дайте сладкого, а то напугаем». Времена изменились, хотя некоторые взрослые все еще устраивали вечеринки по случаю Хэллоуина в кафе на Хай-стрит, Дети теперь чаще боялись модифицированной кукурузы, батончиков «сникерс», накачанных героином, или отравленных яблок, которые напичкала лезвиями какая-нибудь злая ведьма из диснеевской «Белоснежки». Но все же кое-где в Стоунхейвене старинные традиции празднования Хэллоуина давали о себе знать. Разноцветные кукурузные початки висели над входными дверями, словно венки омелы, тыквы и пышные снопы соломы стояли у дощатых домиков, сестры Доан водрузили на крыльцо пугало с головой-тыквой — все это, бесспорно, напоминало о празднике урожая. Сыновья и дочери Стоунхейвена не один век собирали урожай с моря, начиная с китов, почти истребленных нынче, и заканчивая омарами, крабами, моллюсками, устрицами, селедкой и треской, которых по-прежнему было полно в ресторанах по всему побережью.
