Примечание от Вики: Я знаю эту семью почти пятнадцать лет. У их сына Д. были проблемы в школе начиная с подготовительного класса и до четвертого. Когда его родители наконец решили перестать его контролировать и сосредоточились на формировании равноправных отношений, ситуация стала меняться. В течение пяти лет они учили его, поддерживали, слушали, демонстрировали веру в него. За эти пять лет он выработал уверенность в себе и способность использовать навыки, полученные в семье, для решения проблем, возникавших в школе. Можете себе представить, каким он станет лет через десять? Выдающимся человеком! А вот история о том, как моя дочка во втором классе выступила против учительницы, у которой была привычка ставить учеников в неловкое положение. Дочка решила, что такое поведение для учительницы неприемлемо. Она попросила о встрече, выразила свою озабоченность и предложила возможные решения. В конце года я получила записку от учительницы:
Дорогая миссис Х.!
Я стала лучше как учитель благодаря вашей дочери и ее мужеству, которое она проявила, выступив против человека, облеченного властью. Очень жаль, что у моих коллег, которые согласились с ее оценкой моего поведения, не нашлось подобного мужества сказать мне об этом много лет назад. Могу только мечтать, какой учительницей я могла бы стать. Я преподаю двадцать два года. Этот год оказался лучшим в моей карьере.
Внимание придает силы
Вот лишь несколько из сотен историй, которые я слышала за многие годы о том, как дети оказываются на высоте положения и ведут себя нестандартным образом. В первую очередь возникают мысли о травле. Мы понимаем, как можно изменить к лучшему школьную обстановку, если в ней будут ученики не просто толерантные, но и добрые, уверенные в себе настолько, чтобы протянуть руку помощи и установить контакт с одноклассниками, которые в этом нуждаются.
Руби пришла из подготовительной группы детского сада и сказала: «В нашем классе появилась новая девочка. Они никого не знает и казалась испуганной. Я провела с ней весь день. Я буду с ней дружить».
Когда Питер учился во втором классе, он увидел, как мама кричит на своего сына, которого отстранили от занятий за то, что стучал крышкой парты на уроке. Питер сказал мне: «Мам, он просто разозлился. Обычно он хорошо себя ведет. Просто так получилось».
Когда Джорджи училась в девятом классе, мне позвонила школьный психолог и рассказала, что в ее классе есть мальчик, который во время ланча всегда сидит один. Джорджи обратила на это внимание и решила каждый день садиться рядом с ним. Прошла неделя, и к ним за столик стали подсаживаться и другие ребята. Когда я спросила об этом Джорджи, она сказала: «Никто не должен сидеть один во время ланча. Он очень забавный, если только не пожалеть минутки, чтобы познакомиться с ним поближе».
Когда Белла училась в четвертом классе, она заступилась за мальчика, с которым другие не хотели играть. Она стала каждый день общаться с ним на прогулке, предложила помощь и помогла разработать план выхода из трудной ситуации, который включал в себя выбор команды для спортивных игр. Когда я стала ее расспрашивать, она сказала: «Если дети перестанут обращать внимание только на то, что им не нравится в других, и будут больше обращать внимание на то, что нравится, то все станут друзьями».
Доброта и сочувствие
Мы начали проводить семейные советы, на которых давали оценки друг другу, когда моим детям было пять и три годика, третий еще не родился, а о четвертом мы только задумывались. Сейчас у меня четверо детей – шестнадцати, четырнадцати, десяти и семи лет. Мы прошли непростой путь. Порой встречи заканчивались горькими слезами, хотя чаще это были слезы радости. В эти мгновения именно оценки действуют сильнее всего.
Одобрительные оценки имеют огромную силу. Они не только напоминают каждую неделю о том, какие мы замечательные личности и какое влияние мы оказываем на других членов семьи. Они переключают внимание семьи в целом и каждого по отдельности с поиска проблем и жалоб на то, что в человеке есть хорошего.
В результате я каждый год слышу от учителей, тренеров, родителей друзей наших детей и членов семьи, что у меня одни из самых добрых, душевных и внимательных детей, каких они только знают. Это не случайно. Мы тренируемся.
Исключена из клуба
За новый подход к воспитанию надо платить. Я обнаружила, что исключена из клуба. Из клуба измученных родителей, которые всегда-на-пределе. Раньше я с ними общалась. Мы обменивались кошмарными историями, закатывали глаза и дружно кивали, соглашаясь с тем, что дети скоро доведут нас до ручки. Я все еще слушаю такие кошмарные истории, но заметила, что лишь киваю, улыбаюсь и говорю что-то типа: «Да-а, это трудно… я вас понимаю…»
Я их действительно понимаю. Это трудно. Очень трудно, когда пытаешься действовать в рамках старого мышления – без новой информации, которая способна перевернуть жизнь.
Улыбки, улыбки
Два мальчика без взрослых покупают пончики. Продавщица с умилением смотрит на маленьких покупателей, которых едва видно из-за прилавка.
Я смотрю и улыбаюсь.
Четырехлетний спрашивает:
– Можно мне пончик?
Я отвечаю:
– А ты взял свой кошелек?
Он отвечает:
– Да.
Я говорю:
– Тогда конечно. Бери пончик.
Брат говорит:
– А я не взял!
Четырехлетний говорит:
– Я куплю тебе, если потом вернешь деньги.
Оба кивают:
– По рукам!
Братская любовь
Однажды я приехала забирать детей из школы. Учительница отвела меня в сторонку и рассказала следующее. «Привет, не могу с вами не поделиться. Каждый день Т. приходит забирать из школы Н. Он очень хороший брат. Они иногда спорят, как сегодня, приедете ли вы за ними или им придется идти пешком. Я умирю, слушая, как они это обсуждают. У меня двое детей – одному три, другому годик, и я мечтаю, чтобы они когда-нибудь общались между собой так, как ваши».
Терпение
Помню, мы были в магазине под праздник. Всюду продавали праздничные леденцы. Н., которому было четыре года, сказал:
– Хочу вот этот.
Я спросила:
– Ты захватил кошелек?
Он отвечает:
– Нет.
Я говорю:
– В следующий раз не забудь.
Он ответил:
– Хорошо.
И тут продавщица оборачивается к нам и говорит:
– Потрясающе!
Распоряжение деньгами, вводный курс
Мы отъезжали от Walmart. Подошла девушка и попросила четыре доллара. Я замялась.
