– О, наконец-то! – сказала Бань, когда они ткнулись в край пристани с милю длиной – один из многих причалов, протянувшихся в бухту Зигнемы, словно щупальца демон-каракатицы, стремящиеся к глубокой воде. – Живо-живо, вон те ребята, которые идут сюда по пристани, – таможенники, а я хочу, чтобы наши друзья уже гребли к «Клюву журавля» до того, как длиннорукие явятся нас трясти. Я договорилась с боцманом о сигнале, по которому нас заберут, когда будем готовы.
София вылезла первой и привязала шлюпку к канатной тумбе. Гын Джу ловко последовал за ней, а Бань передала им вещи. Мордолиз позволил матросу перенести его через борт и на пристань. Монстр лизнул парню руку и гавкнул новому приятелю что-то добродушное. София задумалась, какие зверства мог этот дружелюбный матрос совершить в прошлом, чтобы заслужить одобрение Мордолиза… или, может быть, он просто делился с псом объедками соленой рыбы. С демонами никогда не разберешь.
Таможенники спешили по причалу, но им оставалось преодолеть еще много мостков. Однако Бань, передавая последний мешок Гын Джу, вдруг выпучила глаза:
– Демонам на смех – он тот, кто я думаю?
– Ты о ком? – София приставила руку козырьком, чтобы отсечь ранипутрийское солнце, и сощурилась на таможенников.
Отсюда фигуры можно было принять за кого угодно, и София сомневалась, что их розовые сари – нечто иное, нежели установленная форма одежды… За ее спиной плеснули весла, и она опустила руку.
Что за дилетантство, будь оно проклято? Софии потребовалось немалое напряжение воли, но она сдержалась, не крутанулась в ажиотаже и не выставилась еще большей дурой. Гын Джу по-прежнему смотрел на таможенников, но София повернулась обратно, к шлюпке, которая, разумеется, уже ушла на расстояние вдвое большее, чем можно было бы одолеть прыжком даже в лучшие годы. Конец перерезанной веревки свисал с тумбы. Бань отсалютовала с носа, и по ее слову гребцы сложили весла, предоставив отливу медленно относить шлюпку от берега.
– Ты же не дура, Бань, – крикнула София. – Держись меня, помоги найти пропавшую девчонку, и тебе достанется в награду корабль получше, чем эта посудина, и полная команда в придачу. Даю слово.
– Слово женщины, не сказавшей мне своего настоящего имени, боюсь, немногого стоит, – бодро ответила Бань. – Довольно глупо, учитывая, что я тебя раскусила еще до того, как мы покинули Линкенштерн. Все знают о подвигах хитроумного Канг Хо и о его старой командирше! Ты совсем не такая, как я представляла, признаюсь.
– Значит, ты понимаешь: я могу дать тебе все, чего захочешь, – сказала София.
– Уже дала. – Бань указала на «Клюв журавля». – Я женщина скромная. Не все хотят быть королевами.
– Лейтенант Бань, вы дали клятву служить… – начал Гын Джу, но Бань его перекричала:
– Разве я забыла сказать вам, ребятки, что единственная причина, по которой я осталась куковать на стене, – то, что меня вышвырнули из флота непорочных? Обвинили в нарушении клятв, сеянии раздора и еще худших преступлениях, но ничего не смогли доказать. Может, надо было доложить об этом, прежде чем ты доверила мне свою посудину?
– Моря не так широки, чтобы спрятать тебя, когда весть о предательстве дойдет до Хвабуна. – София знала, что плоды не упадут, но все равно трясла ветку. – Думаешь, Джун Хван и Канг Хо обрадуются, узнав, что ты украла у них корабль и склонила команду к бунту?
– Обрадуются не больше, чем ты, когда узнаешь, что я украла твою трубку, – заявила Бань, доставая последнюю из кармана и пристраивая в углу рта.
София чуть было не прыгнула в воду, но взяла себя в руки.
– Зря ты так, Бань. Одно дело – украсть корабль: такой поступок, может, и достоин уважения. Уж всяко я бы проявила снисходительность к твоей молодости и глупости. Но на того, кто забрал мою трубку, я буду охотиться на всех концах Звезды. Ты знаешь, кто я такая, – значит тебе известно, что я сделала и что могу сделать!
– Вот что я тебе скажу, Кобальтовая Королева, – отозвалась Бань, вынимая трубку изо рта и указывая ею на Софию. – Если поймаешь, я тебя поцелую, куда захочешь, и трубку тоже отдам!
– Когда я тебя поймаю, Бань, – изувечу! – София уже кричала, чтобы ее услышали, – шлюпка отплывала все дальше. – Пират всегда лучше смотрится с повязкой на глазу, так что будет тебе повязка! И крюк, и деревянная нога!
– А я-то думала, ты хочешь меня побаловать другим протезом!
– Я тебя найду, Бань, заруби на носу! И протащу твою задницу под килем!
– Тогда до встречи над волнами, прекрасная София! – крикнула Бань, помахав перед собой воображаемой шляпой, а гребцы достали весла из уключин.
Мостки сотрясались под сандалиями приближающихся таможенников.
– Или под волнами, – прорычала София, поворачиваясь к представителям местных властей.
Сначала надо поговорить с этими чинушами, затем выследить принцессу Чи Хён, дальше Канг Хо поможет с войной против империи… а потом София получит обратно свою трубку. Все по порядку.
– София? – опешил страж добродетели, а потом почтительно уточнил: – Холодная София, Поверженная Королева?
– Я Мур Клелл, резчица трубок, покупайте мой товар! – громко объявила София на непорочновском приближающимся таможенникам.
В каждом доминионе имелась дюжина местных языков, редко похожих на соседские, и большинство ранипутрийцев были многоязычными, а непорочновский широко использовался на всех берегах Звезды. Бросив предостерегающий взгляд на стража добродетели, София продолжила:
– Мур Клелл – мое имя, а вот мой ученик Гын Джу. Верно, Гын Джу?
– Верно! – восторженно подтвердил Гын Джу. – Определенно ее ученик.
– Тогда вы оба арестованы, – сказал главный, отступая и вытаскивая мечи с гардами-рукавицами до локтя.
Пятеро розовых офицеров последовали его примеру, а трехтигриный клинок Гын Джу рассек воздух близ уха Софии. Да, многое в мире изменилось, если она единственная, кто сохраняет спокойствие в такой поганой ситуации. Ну, еще Мордолиз – тот повалился на спину, подставляя брюхо недружелюбным пришельцам, чтобы почесали.
– Мур Клелл, велите своему ученику сейчас же вернуть оружие в ножны. У вас обоих и так уже изрядные проблемы.
– А каково обвинение? – спросила София, зная, что вдвоем они наверняка уделают этих офицеров, но также понимая, что они не в той ситуации, когда можно безнаказанно крошить государевых людей. Одно дело – убить таможенника в двух шагах от сухопутной границы, и совсем другое – если позади море, а впереди весь доминион. – Гын Джу, спрячь. Это делу не поможет.
С сомнением взглянув на нее, Гын Джу подчинился, и таможенники явно успокоились. Однако оружие в ножны не убрали, а главный сообщил:
– Вы подозреваетесь в контрабанде, заговоре и скотоложестве.
– Скотоложестве? – переспросила София, пнув Мордолиза, когда тот смешливо фыркнул. – Это что, шутка?
