Рорик проводил его взглядом, а затем опустил занавеску и развернул пергамент.
– Что там? – прошептала Ивейна, готовясь к худшему.
К ее огромному удивлению, на лице Рорика вспыхнула точно такая же улыбка, как у Вульфа. Он закончил читать, запрокинул голову и расхохотался до слез.
– Похоже, – произнес он, заметив наконец, что Ивейна смотрит на него с испугом и недоумением, – Эдуард считает, что я наилучшим образом смогу возместить урон, нанесенный его армии, если возьму на себя командование его флотом. От меня требуется клятва верности и согласие жениться на одной вдове.
Ивейна ахнула.
– Жениться? На вдове… Ух! – Она сжала кулаки.
– Если я готов принять его условия, то должен явиться в его шатер вместе с вышеуказанной вдовой для заключения брака. Через час, – многозначительно подчеркнул он.
Но Ивейна все еще злилась.
– Я никогда ему этого не прощу. Все это время он издевался над нами. Играл с нами, когда… Но зачем?
– Чтобы со мной поквитаться, – ответил Рорик. – Зная, что угрозами от меня ничего не добьешься, он решил поманить пряником. И заодно подшутить надо мной.
– Но я же его воинов не убивала. Как насчет моих чувств?
– Ими он и воспользовался, малышка. Наверняка этот хитрец смеялся до колик, глядя, как ты бежишь ко мне.
– Я к тебе не бежала, – гордо возразила Ивейна. – Я относила одежду. Но все равно я его не прощу. Я чуть от страха не умерла, пока не вспомнила, что у меня есть выход.
Рорик взглянул на нее, все еще улыбаясь.
– Какой?
– Я пыталась тебе сказать, но ты не дал. Все, что мне нужно было сделать, это объявить о намерении уйти в монастырь, и это положило бы конец планам Эдуарда. Он не стал бы ссориться с представителями Святой Церкви. – На ее губах возникла грустная улыбка. – Если бы оказалось, что ты меня не любишь, мне все было бы безразлично.
– Милая. – Рорик глядел на нее с любовью, такой огромной и такой искренней, что у Ивейны на глазах снова выступили слезы. Он отбросил пергамент и заключил ее в свои объятия. – Я никогда тебя не разлюблю, – пообещал он. – И никогда не перестану тебя желать.
– Я тоже, – прошептала Ивейна в ответ. – Люби меня, Рорик. Я хочу быть с тобой. Я хочу почувствовать себя защищенной.
– Защищенной? Здесь? – От его смеха у нее мурашки пробежали по коже. – Ничего глупее я не слышал, но, – он повернулся к койке, – желание дамы для меня закон.
Дрожа от предвкушения, Ивейна ждала, что он уложит ее на постель. Вместо этого он уселся на койку, а девушку усадил к себе на колени. Ее глаза широко раскрылись от удивления.
– Прямо так?
– Это ведь не пуховая перина, как в Эйнарвике, – пояснил Рорик. – Ты слишком маленькая и хрупкая, чтобы лежать подо мной на армейской койке. И тут не уединишься. А так мы сможем остаться в одежде.
– Ой. – Девушка взглянула на занавеску. – Думаешь, кто-нибудь войдет?
– Если и войдет, то сразу вылетит, – усмехнулся Рорик. – Но если хочешь дождаться венчания…
Ивейна покачала головой. Она не могла ждать. И Рорик, похоже, тоже. И все же он сдерживал себя, терпеливо дожидался ее ответа.
– Венчания? – Она невинно улыбнулась и заерзала у него на коленях. – По христианскому обычаю?
– Ведьмочка, – выдохнул Рорик. – Ты все знаешь.
– Я узнала от Эдуарда. – Она ахнула, когда его рука скользнула ей под юбку. – А когда ты собирался мне рассказать… ууух?
– Я не хотел скрывать, – прошептал Рорик. – Так получилось.
Ивейна вскрикнула от возбуждения. Она чувствовала, что истекает любовным соком от прикосновений этих ловких пальцев. Сознание собственной беспомощности, невозможность сомкнуть ноги или отодвинуться вызывало у нее трепет.
И тогда Рорик вошел в нее, заглушая поцелуями ее стоны. Ивейна прижималась к нему, всхлипывала от наслаждения, обнимала его все сильнее, чувствуя его дрожь, зная, что в это сладкое, неповторимое мгновение он так же уязвим, как и она. А когда волна страсти схлынула, они еще долго сидели в объятиях друг друга, и голова Ивейны покоилась на его плече.
Затем, когда порыв ветра распахнул занавеску, заставив Ивейну вздрогнуть, Рорик приподнял ее и встал, чтобы привести одежду в порядок.
– Мне кажется, я теперь неделю буду отсыпаться, – сонно пробормотала Ивейна, пошатываясь от слабости.
– Этой ночью ты будешь спать в моих объятиях. – Он усмехнулся, но его лицо сразу же стало серьезным. – Ты простишь меня, милая? За то, что я не сказал тебе, что был христианином?
– Да. – Она улыбнулась. – То, что ты сказал, гораздо важнее.
– Я буду любить тебя и в этой жизни, и в следующей. Это клятва, которую я даю тебе.
– А я отдаю тебе себя, Рорик из Эйнарвика. Я обещаю любить тебя вечно. Какой бы обряд ни соединил нас.
Он с улыбкой взял ее за руку и повел к выходу.
– Идем, милая женушка. Нас ждут.
Вокруг было тихо. Спали собаки. Дремали лошади. По темно-синему небу, усыпанному бриллиантами, плыла луна. Теплая ладонь Рорика казалась надежной и сильной.
Их встретило золотое пламя свечей, когда они, рука об руку, вошли в королевский шатер, чтобы объявить о своем решении.
