— Согласна.
Когда они закончили обед, Шон зевнул. Кейти велела ему идти спать. Он поцеловал ее, пожелал Дэвиду доброй ночи и поднялся по лестнице.
Кейти собиралась убрать посуду, но Дэвид остановил ее:
— Я позабочусь об этом. Ты тоже зеваешь, и завтра у тебя тяжелый день. Иди наверх.
— Но…
— Я настаиваю.
Кейти оставила книгу на диване в гостиной и вернулась убедиться, что закрыла ее, дабы не повредить иссохшей бумаге. Она подумала, что Бартоломью мог читать ее, но его нигде не было видно. Кейти села, дочитывая страницу, которая оставалась открытой.
Там было написано о казни Илая Смита, осуществленной благодаря Крейгу Беккету, и свидетелях, которых он привел в суд.
Когда она смотрела на страницу, сзади подошел Дэвид. Он мягко раздвинул ее волосы и поцеловал в затылок.
— Завтра у тебя тяжелый день. Тебе нужно поспать.
Она повернулась в его объятиях.
— Ты действительно думаешь о сне?
— Нет. Да. Со временем. Я имею в виду, если мы начнем достаточно рано…
— Думаю, сейчас достаточно рано.
— Великолепно.
Кейти быстро поднялась по лестнице, позволив Дэвиду следовать за ней. Этой ночью она тщательно закрыла дверь и была вынуждена включить свет, чтобы не споткнуться. Вернувшись из ванной, она увидела, что Дэвид замер в кровати словно лев, ожидающий своей порции, и, смеясь, прыгнула на него.
Они занимались любовью со смехом, страстью и нежностью.
Было уже поздно, когда Кейти наконец встала, чтобы выключить свет, и они заснули.
Город казался живым и дышащим, словно мужчина или женщина. Здесь чувствовались буря прошлого, безумие настоящего, обещание будущего.
Это был его город.
Он любил его, как родитель любит своего ребенка.
Но его семья претерпела несправедливость от других. Что было справедливо, а что нет? Беккет стрелял из пушек, поджег множество кораблей, убивал и убивал снова…
И все же он был таким праведным!
Гнев охватывал его, когда он наблюдал за домом. Его мышцы были напряжены, челюсти сжались до зубовного скрежета. И все же он оставался в тени деревьев, продолжая наблюдать.
Он видел ее силуэт.
Видел, как она раздевалась.
Портьеры были задернуты, но она была там, стройная и гибкая.
И он видел Беккета. Видел, как он встал и обнял обнаженную женщину.
Видел, как они упали на кровать.
Он мог ощущать стук их сердец.
Ненависть сжигала его.
Это всегда был его город. Некоторые дураки не понимали этого — они не осознавали, что вещи и люди никогда не меняются. Беккет был праведным и высокомерным годы назад и оставался таким же теперь. Но время шло, и зло прошлого требовало очищения теперь. Беккет принес смерть в его семью Он знал, что его долг — принести в этот город настоящую справедливость.
И время настало.
Его внезапно переполнила гордость — увертки были игрой, которой он владел в совершенстве. Не было ни малейшего сомнения, что психически он полностью здоров — его спокойные хладнокровные действия доказывали это. Он мог ждать, мог вести игру так легко, что другие ничего не замечали…
Он едва не рассмеялся вслух. Некоторые могли счесть его безумным, хотя в действительности он был гением — человеком с целью такой глубокой и важной, как само мироздание, и умением перемещаться, оставаясь невидимым. Он знал больше о жизни и смерти, времени и гордости, чем кто-либо другой, и это совершенство было почти… преступным.
Кейти О’Хара была так красива!
Она встала, и он мог видеть на портьере ее безупречный силуэт, форму ее груди, тонкую талию, стройность ног…
Его пальцы чесались от желания прикоснуться к ней.
Ее смерть должна быть особой. Она заслужила подлинное бессмертие.
Наконец свет погас, и он отвернулся.
Глава 14
Едва они проснулись, как зазвонил телефон.
Посмотрев на номер звонившего, Кейти ответила.
— Привет, привет, вся банда здесь! — послышался веселый голос.
Ее дядя Джейми вернулся в город как раз во время праздников.
— Пираты! — воскликнул он.
— Дядя Джейми? О чем ты говоришь?
— Пираты. Здесь, там, всюду. И еще парочка вампиров. Кейти, девочка моя, я отчаянно нуждаюсь в тебе! Я боялся, что не найду тебя. И я слышал, что твой брат тоже в городе? Вели ему приподнять его знаменитую задницу и поспешить сюда. Иисус, Мария и Иосиф! Я думал, что у нас будет небольшая толпа к завтраку, и велел Мерильо открыть бар. Но начался настоящий потоп — потоп пиратов. Помоги мне, Боже! Видела бы ты девчонку, которая только что прошла мимо в нарисованном костюме!
— Дядя Джейми, если ей двадцать лет, веди себя прилично.
Он усмехнулся:
— Я нуждаюсь в тебе, девочка моя.
Кейти прикрыла ладонью свой мобильник и посмотрела на Дэвида.
— Мне нужно идти в бар, — сказала она.
— Сейчас? — спросил он, положив руку на ее диафрагму.
— Я буду через несколько минут, дядя Джейми. И я вытащу из кровати знаменитую задницу моего брата.
Кейти отключила связь. Было приятно услышать Джейми. Бизнес шел как обычно.
Никаких беспокойств о трупах, занимающих место манекенов.
Она начала вылезать из кровати, но рука на диафрагме не позволила ей это. Глаза Дэвида горели, а рот кривился в хитрой улыбке.
Он перевернулся, пригвоздив ее к кровати.
— Сейчас? — повторил Дэвид.
Кейти засмеялась.
— Ну да. — Она провела рукой по его волосам и почувствовала его пальцы на своем теле. — Ну, почти сейчас…
И они заключили друг друга в объятия.
Спустя пятнадцать минут запыхавшаяся и смеющаяся Кейти выпрыгнула из кровати, покуда Дэвид стонал от удовольствия. Она побежала в душ, а выскочив оттуда, завернулась в полотенце и стала стучать в дверь брата. Дэвид же занял ее место в душе.
— У меня есть приказ вытащить твою знаменитую задницу из кровати! — сообщила Кейти.
— Что? Разве я все еще снимаю фильм в Китайском море? — отозвался Шон. — Какого черта?
— Дядя Джейми вернулся, и нас захватили пираты. Через десять минут жду тебя внизу!
Джейми не солгал. Пираты снова заполнили улицы Ки-Уэст. Все знали — это большой шанс сделать деньги. Все было по-честному. Владельцы магазинов и баров не жадничали — они не пытались захватывать клиентов и держать их всю ночь, так как зависели друг от друга. Бар «О’Хара» был завален рекламными листовками другого ирландского бара, который, в свою очередь, рекламировал оркестр О’Хара и «Кейти-оке».
