Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Увы, раскаяния и голосов совести хватило ненадолго. Косой и Шемяка разбойничали, разорили Кострому. На них выслали войска, но они начали отступать по направлению к Галичу, поближе к отцу. Взмолились к нему, и старый вояка не выдержал. В опасности были его дети! Поднял свою рать, поймал в засаду и перебил отряды, гнавшиеся за его сыновьями. А тут уж, естественно, возмутился Василий II. Зимой 1433/34 гг. он лично повел армию на дядю. Штурмовать сильно укрепленный Галич не отважились, только разорили окрестности и ушли. Но это, в свою очередь, разъярило Юрия. Он решил мстить.
Государь возвратился из похода, распустил свое войско и вдруг узнал: теперь галичане с вятчанами идут на него! Опять лихорадочно скликал, кого смог, и под Ростовом опытный Юрий опять разметал его воинство. Василий II с единственным союзником, Иваном Можайским, кое-как ускакали от погони, а дорога на Москву осталась открытой. Но Юрий теперь действовал умнее, чем в прошлый раз. Он остановился на подступах к столице, завел переговоры. Заверил, что безобразия не повторялся. Боярам обещал сохранить их посты и вотчины. В результате Москва сама впустила его, выдала жену и мать Василия II. Юрий торжественно взошел на великое княжение.
Ну а государь снова метался по всей стране – то в Тверь, то в Новгород. Его отовсюду выпроваживали. Его товарищ, Иван Можайский, вскоре изменил. Снесся с Юрием, признал великим князем, и ему возвратили удел. Василий II решил пробраться в Орду, и соглядатаи обнаружили его в Нижнем Новгороде. Юрий мгновенно выслал Шемяку и Дмитрия Красного с дружинами. Но в мире действуют и иные силы. Гораздо более могущественные, чем князья и дружины, гораздо более быстрые, чем самые резвые кони. Братьев вдруг догнала весть, что их отец скончался. А старший сын Василий Косой, остававшийся в Москве с Юрием, недолго думая провозгласил великим князем себя!
Но Шемяка и Косой только вынужденно держались вместе. Они всегда соперничали, ненавидели друг друга! Сейчас Дмитрий Шемяка переполошился. Если брат утвердится на троне, то навсегда отпихнет его на обочину, в ряд удельных князей! Но ведь существовал законный государь, Василий II. В голове Шемяки нарисовалась любопытная комбинация: в союзе с Василием можно разделаться с Косым. А потом и Василия скинуть. Его уже два раза прогоняли, разве серьезный противник? Простодушному и честному Дмитрию Красному Шемяка внушил, что надо встать за правду. А потом братья обратились к ошеломленному Василию II, предлагая дружбу и престол.
Выступили вместе. Московские бояре и удельные князья сразу стали переходить на их сторону. Косому оставалось только сбежать. Воинскими талантами отца он не обладал, о принципах не задумывался, зато в буйстве мог переплюнуть любого. Ринулся со слугами куролесить по всей Руси. Собирал вокруг себя банды всякого сброда. В боях их легко громили. Но Косой налетал по-разбойничьи, сжег и разграбил Ржев, Вологду, подступил к богатому Устюгу. Горожане схитрили. Объявили, что сдаются, и открыли ворота. Но по сигналу набросились на незваных гостей, почти всех перебили или повязали.
И только сам Косой с несколькими соратниками ускользнул. Взял в деревнях лошадей, вынырнул под Галичем, заново принялся собирать добровольцев. Двинулся к Костроме и наткнулся на армию Василия II. Государь проявил великодушие. Предложил мир, прощение всех обид и прегрешений. Дал хорошие уделы. Косому – Звенигород и Дмитров, Шемяке – Углич, Красному – Галич. Но мир длился всего четыре месяца!
Заниматься хозяйством для Косого было не по нутру. Да и Шемяку абсолютно не устраивала тишина. Ему-то требовалось, чтобы в усобице погибли или Василий II, или брат, а лучше оба. А следующим кандидатом на престол будет он сам! Он подталкивал, науськивал Косого. Осенью 1435 г. тот сорвался с места. Помчался к отцовскому Галичу. Выгнал миролюбивого брата, Красного, а жители охотно потекли под его знамена. Они уже успели войти во вкус, что бить и грабить москвичей довольно выгодное занятие. Косой позвал вятскую вольницу и лесами проскользнул к Устюгу. Город успел закрыть ворота, но его окружили. Держали в блокаде девять недель.
Начался голод, а Косой целовал крест, что простит Устюг, если его впустят и заплатят выкуп. Но клятву он преступил, заведомо хотел отомстить за прошлый разгром своей банды. Войдя в город, учинил дикую расправу. Людей вешали, рубили на части, топили. Ватаги грабили, тешились с девками и молодками. Напоследок Устюг сожгли. В Москве о беде узнали с запозданием. Подняли рати. Шемяку на всякий случай арестовали – и не напрасно. Оказалось, что у него уже изготовилась к боевым действиям дружина в 500 всадников. Ее перехватить не успели, она ускакала к Косому.
Но государь и его воевода Иван Друцкий перехватили мятежников под Ростовом. Косой опять попытался использовать коварство, попросил о перемирии. Выждал, когда у государевых ратников притупилась бдительность, они стали расходиться по деревням за сеном и продовольствием. Тут-то Косой напал. Но Василий II и Друцкий сумели быстро созвать ядро армии, разбойника опрокинули встречным ударом. На этот раз ускользнуть он не сумел, изловили. Шемяку Василий II освободил. Он принес дополнительную присягу на верность, и ему возвратили удел. Но прощать Косого государь больше не намеревался. Позади было много перечеркнутых клятв, была трагедия Устюга. А насчет того, что делать со столь знатным преступником, уже существовал прецедент – приговор Всеволожскому. Косого заточили и ослепили.
Увы, в это время обострилась обстановка на южных границах. В Сарае Улу-Мухаммеда сверг Сеит-Ахмет. Проигравший хан с ордой верных ему воинов появился на Руси, захватил город Белев. Правда, он предлагал за предоставление убежища дружбу и союз. Но принять его – значило вызвать гнев и набеги со стороны нового хана. Василий II потребовал от пришельцев удалиться, а когда они отказались, выслал войско. Командовать поручил Шемяке и Красному. Показал, насколько доверяет им. Но военачальниками они оказались никудышными. По дороге ратники грабили свои же русские деревни, пьянствовали. Да и командиры себя не забывали, подчиненные тащили им скотину, мед, пиво. А разведку не вели.
Улу-Мухаммед выслал сильный корпус в обход. Сделал вид, что вступил в переговоры, и на русских неожиданно налетели сзади. Шемяка и Красный вскочили в седла и первыми понеслись прочь. Войско без командиров превратилось в стадо баранов, обезумевшее, мечущееся. Татары рубили его, словно развлекаясь. Летописцы назвали эту трагедию «белевщиной». Причем одна беда потащила за собой другие. Улу-Мухаммед, перебив русскую рать, в июне 1439 г. нагрянул к Москве, разграбил окрестности, сжег Коломну и ушел на восток, возобновил войну за престол.
После такого разгрома обнаглел Новгород. Рассудил, что Василий совсем беспомощный, на него можно не обращать внимания. В 1440 г. Новгород подписал соглашение с литовским государем Казимиром, переходил под его покровительство. Хотя «золотые пояса» просчитались. Государь бросил клич удельным князьям. А для них поход на Новгород выглядел крайне соблазнительным. Ведь на этот раз предстояло не подставляться под татарские стрелы, а всего лишь наказать строптивцев и при этом неплохо пограбить. Князья и бояре прибыли как один, вступили на новгородские земли. «Золотые пояса» смекнули, что с Казимиром они поторопились. Прислали архиепископа Евфимия подтверждать, что они подданные Москвы, а не Литвы, уплатили за провинность 8 тыс. рублей.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
