– Не возмущайтесь, Гатри. Я и не думал смеяться над вами с мисс Хелспай. – Он жестом отпустил Тьерса и сменил тему: – А теперь поговорим о шраме у меня на запястье. Подвиньте-ка ваш стул поближе, Гатри, чтобы лучше его рассмотреть. Глядите, – сказал он, закатывая рукав, – это бесцветный рубец размером с фартинг.
Я наклонился вперед, чтобы изучить шрам.
– Да. В этом месте кожа имеет синюшный оттенок, как у кровоподтека, а сам рубец похож на след от ожога.
– Превосходно, – воскликнул Холмс. – Это и есть след от ожога. Я получил его, когда был изгнан из Братства.
Глава шестнадцатая
Я был потрясен. Верно, мне послышалось?
– Простите?
– Много лет назад меня изгнали из Братства, – спокойно повторил Холмс, расправляя рукав и застегивая манжету. – Они выяснили, что я шпионил за ними. Мне повезло: удалось уйти целым и невредимым, остался только этот ожог да след на шее – я знаю, вы видели тот шрам. По всему выходило, что я должен был погибнуть во время отчаянной авантюры. – Он посмотрел на меня с кротким недоумением: – Гатри, вы, конечно, догадываетесь, что я не всегда был таким домоседом?
Справившись с изумлением, я ответил:
– Да, разумеется.
По правде говоря, я и подумать не мог, что некогда он пытался внедриться в Братство. Это поразительное открытие совершенно ошеломило меня.
– В молодости я был похож на тех чудесных молодых людей, которых мы сейчас отправляем с заданиями по всему миру, – одним из них когда-то стали и вы. Меня готовили для внедрения в одну из многочисленных организаций, враждебных Британии. – Он подался вперед, оперся локтями о колени и продолжал: – Мне было двадцать четыре. Трудно поверить, что когда-то я был так молод и так беспечен! Меня отправили на континент выявлять тайные общества, которые могли угрожать безопасности Британии. В то время название «Братство» ничего нам не говорило, но мы знали о существовании некоего подпольного революционного объединения. Я понял, что его деятельность может представлять опасность для нашей страны. Мне поручили разобраться в этом, и я, не догадываясь об истинном характере Братства, стал выдавать себя за молодого ученого-идеалиста, грезившего социальными преобразованиями. – Он грустно усмехнулся. – Тогда это было не слишком далеко от истины: мои идеалы еще не подверглись испытаниям. Теперь все изменилось.
Тьерс принес чай. Холмс встал, подошел к камину и подбросил в огонь полено.
– В такие дни от сырости ломит кости.
– И холод пронизывает все тело, – подхватил я. – А с приходом зимы будет еще хуже.
Тьерс покачал головой:
– Рассказываете ему о былых днях, да? О кровавых временах, с позволения сказать. Он предан вам уже не один год. – С этими словами он повернулся на пятках и вышел из комнаты.
Холмс пожал своими могучими плечами:
– Тьерс все понимает. – Он подошел к столу, чтобы налить себе чаю. – А, порох! Шуточки Тьерса[25].
Я выдавил из себя улыбку:
– Наверное, перепутал.
– Не перепутал, уж поверьте. Возьмите. – И Холмс протянул мне чашку жемчужного чая, а затем налил себе. – Да, так вот. Я случайно наткнулся на Братство в Бельгии и в течение нескольких месяцев посещал его собрания, жадно внимая всему, что там говорилось. Мой нескрываемый энтузиазм произвел впечатление. По прошествии некоторого времени я присоединился к Братству. Мне было неизвестно, насколько велико это общество и как давно оно существует. Сначала я счел Братство чем-то вроде радикальной масонской ложи и уже почти утратил интерес к нему, полагая, что натолкнулся на одну из этих традиционных полумистических организаций с политическими устремлениями. Мне казалось, что она объединяет теоретиков, не представляющих опасности для Британии. Я уже почти отделался от них, чтобы приступить к другим, более насущным задачам, когда познакомился с Викерсом. Он только что приехал из Кембриджа и рвался в бой. Тогда я еще не постиг размеров бедствия. Он убедил меня остаться, заявив о своем намерении внедрить Братство в Англию. Сказал, что он нуждается в помощнике и что я ему подхожу. Я решил, что это отличная возможность получить необходимые сведения, и уведомил Адмиралтейство – секретно, как мне казалось, – о своих планах. Потом я пообещал Викерсу делать все возможное, чтобы помочь ему. – Он хмуро сдвинул брови. – Я крепко увяз, но не сознавал этого.
– Так, значит, все, что вы рассказывали мне о Братстве, почерпнуто вами вовсе не из чужих отчетов и сообщений, – сказал я, отпивая маленький глоток чая.
– Конечно нет. Я бы не знал, как к этому подступиться, не доведись мне испытать на собственной шкуре всю злонамеренность Братства. Я был введен в их святая святых и знаю, чего они хотят и на что способны. – Он провел рукой по глазам, словно пытаясь стереть невыносимые видения. – При моем посвящении в члены общества они совершили ритуальное убийство человека, которого называли изменником. Вы сами видели нечто подобное в Баварии. Я был потрясен увиденным, однако мне пришлось скрыть свои чувства, ибо я наконец догадался, с кем имею дело. – Он отвернулся. Теперь я видел его лицо в профиль. Оно было непроницаемо. – По настоянию начальства я состоял в обществе почти год и досконально изучил Братство. Я был уверен, что меня не раскроют. Затем кто-то из Адмиралтейства проболтался, и слух дошел до Викерса. Я до сих пор не знаю, кто и зачем меня выдал, но Викерс умело воспользовался этой информацией. Он разоблачил меня, и я предстал перед их советом старейшин – вы, кажется, знакомы с некоторыми его членами. Они постановили наказать меня в назидание остальным.
Я чувствовал, как у меня оборвалось дыхание. Не помогло даже сознание того, что в конце концов Холмс бежал. Я слишком хорошо знал, на что способно Братство.
– Но вам все же удалось спастись.
– В некотором роде, – уклончиво ответил Холмс. Звон колокольчика у входной двери помешал ему продолжить. – Ага! Судя по всему, явилась мисс Хелспай.
Он с видимым облегчением поднялся, чтобы открыть дверь комнаты, но обнаружил за ней вовсе не Пенелопу, а мистера Керема. Оттолкнув Тьерса, тот решительно шагнул через порог.
