Кира поняла, что это Полярник. Значит, в джипе был не он, а Светлов.
— Запомнила? — еще раз требовательно спросил Полярник.
— Да. Спасибо.
— Мужику своему первому спасибо скажешь, а не мне.
Пока Полярник разговаривал таким образом с журналисткой, из «девятки» выскочили два парня — Димон и еще один тип, очень на него похожий и одеждой, и выражением лица. Оба держали в руке по автомату Калашникова.
Подбежав к джипу, они открыли дверцы.
— О, блин! Одни жмуры. И где же тут твои бабки, Димон?
— Должны быть.
Димон сунул голову в салон изувеченного автомобиля. Осмотрелся. Увидел лежащий рядом с водительским местом аккуратный пакет. Схватил его.
— Вот они. Валим, быстрее.
Они кинулись обратно к «девятке». Димон плюхнулся на заднее сиденье.
— Там, в пакете, точно сто тысяч? Уверен? — переспросил его сидящий за рулем, врубая передачу.
Димон сунул руку в пакет, достал оттуда еще один бумажный, обмотанный бечевкой, и сорвал ее…
Заряд находившейся в пакете бомбы был не очень мощным, зато сама бомба оказалась направленного действия. Мозги Димона размазались по всему салону и залепили все стекла. Оглушенный взрывом, его приятель, резко крутанув руль, врезался в столб. А еще через пару секунд над углом двух улиц раздался вой сирен, захлопали дверцы, застучали по асфальту подошвы форменных ботинок.
Приятеля Димона выволокли из «девятки» и распластали на асфальте, как лягушку.
— Долго же вы ехали, — с упреком произнес Полярник, поднимаясь с асфальта.
— Так пробки, — произнес старший. — А ты кто такой вообще? Лицо знакомое.
— Знакомое лицо вон там в джипе лежит. Оно всю эту кашу и заварило. А я так, просто прохожий.
Все, кто стоял рядом, посмотрели в сторону, куда указывал Полярник. Старший группы даже открыл шире дверцу джипа. На месте водителя было пусто. Только на руле висели открытые с одной стороны наручники.
Старший тоже потянулся за наручниками. Помахал ими перед носом Полярника.
— Сам пристегнешься, просто прохожий, или помочь?
Глава 13. Праведники и грешникиПолярника держали долго, почти месяц, и выпустили только в первой декаде августа, так и не найдя в его действиях состава преступления, как бы им этого ни хотелось. Во многом ему помогли показания Анастасии Гаврилюк. Ее закаленный парашютным спортом и толканием ядра организм с ранением справился. Колебалась она недолго и уже на второй день после того, как ей разрешили говорить, рассказала о своих далеко не служебных отношениях с генеральным директором. О Полярнике она знала. Присматривала за ним, когда он показывался в офисе в качестве генерального директора. И если бы у Полярника не хватило мозгов самому подобрать пароль к компьютеру Светлова, она нашла бы способ подтолкнуть его к правильному решению. Светлову не пришлось долго ломать голову над тем, как сделать из Анастасии Викторовны послушное орудие в своих руках. Что еще нужно не избалованной мужским обществом женщине? Немножечко внимания, толика ласки и обещание будущей счастливой жизни вдвоем где-нибудь на тропическом Баунти, когда все закончится. Светлов полностью подчинил ее себе. О том, что ее просто используют, она начала догадываться, только когда Светлов отправил ее в банк с платежными документами. В хищную волчью пасть отправил. И еще Расулова следом послал, но не для защиты, а чтобы не сбежала по дороге. Нашелся даже свидетель, уборщица из здания напротив банка, которая видела человека, наблюдавшего в бинокль с общего балкона за событиями, происходящими на площади перед банком. Когда ей показали фотографии фигурантов, она опознала Расулова. Он разглядел, что Полярник был ранен в голову, но остался жив. Вот почему, когда Светлов вечером рискнул появиться на людях, у него была забинтована голова.
— Не хочу я тебя отпускать, не хочу, — честно признавался Полярнику следователь. — Вот не хочу, и все тут. Вроде бы все по закону, все как надо, а сердце подсказывает: грехов за тобой на целую фуру с прицепом хватит.
— Нет грешника без будущего, как нет и праведника без прошлого, — улыбался Полярник. — Да и что-то я не припоминаю, чтобы в Уголовном кодексе слова такие были — «сердце подсказывает».
Полярника встречал Боксер. О том, что его отпускают, он узнал от Вольдемара. У того везде были какие-то знакомые.
— А что он сам не пришел? Не захотел меня видеть?
— Думаю, ты бы сам не захотел его видеть. Недавно написал большой очерк с твоей подачи. Ну, про подводные камни похоронного бизнеса. Как бабки за очерк получил, так сразу и улетел в нирвану. С утра в лоскуты. Думаю, а не закодировать ли его?
— Если только код будет десятизначным. А то подберет. Он такой.
Они дошли до перекрестка, на котором Полярник вдруг стал прощаться. Боксер удивился.
— Куда это ты еще? А домой? Я такой торт по случаю твоего выхода заделал, пальцы до локтей проглотить можно. С курагой, с черносливом.
— Домой, — повторил Полярник, смакуя каждый звук. — Хорошее это слово — «домой». Емкое. И сладкое, как твои торты. У меня, по большому счету, только хаты съемные были. Только разве ж это дом!
— По-всякому бывает. На какое-то время и съемная хата может стать домом. Кстати, напомнил. О доме. Том, где мы когда-то жили. Сгорел он.
Потрясенный новостью, Полярник прислонился спиной к фонарному столбу.
— Сгорел?!
— Сгорел. Только стены черные остались. Короткое замыкание, я думаю. Ведь когда из него жильцов выселили, электричество отключить забыли. Помнишь, у меня в комнате свет был? Вот. А проводка там вся гнилая. Меня самого один раз чуть не убило. Влез не туда, куда нужно. Там же все перекрытия из дерева, рамы, косяки. Вот и вспыхнуло.
— Черт! Ну почему же мне так не везет!
Боксер улыбнулся так, что стал похож на хитрую лисицу из мультика.
— Ты еще в обморок упади. Вцепился в эти деньги.
— Стоп! Откуда про деньги знаешь?
— Ну, я же не совсем чебурашка. Пришел ты с большой сумкой. А потом сумка исчезла. Слышал я, как ты наверху шарил, спать мне не давал. Что, спрашивается, тебе наверху было делать, как не сумку прятать? Да ладно, не смотри на меня так. Забрал я твои деньги. На следующий день после твоего ареста пошел и забрал.
Полярник хлопнул Боксера по плечу.
— Ты не чебурашка, ты клевый пацан. Не знаю, что бы я без тебя делал.
— Давно ласты бы склеил. Факт. Можешь мне сказать, откуда у тебя это бабло? Или это страшная тайна?
— Очень страшная, но тебе ее доверить можно. Эти деньги банда Черного Капитана награбила у банков. А мне они достались по наследству. После того, как последний член банды склеил ласты, как ты только что очень удачно выразился.
