— Я тут думаю дело свое открыть, когда выпишут, — сказал он. — Контору риэлторскую. Пойдешь по мне?
— Кем? Агентом? Так из меня продавец никакой.
— Зато из меня «какой». Поэтому агентом буду я. А ты будешь администратором. Или директором, если тебе так больше нравится.
Женщина в плаще, хоть и шла в сторонке, слышала, о чем говорят ее спутники.
— Это ты, Серый, неплохо придумал, — вмешалась она в разговор. — Будешь свои шахер-махеры обделывать, а Сашка вместо тебя сядет.
— На этот раз все будет в рамках закона, друзья. Я же завязал.
— Если все будет в рамках закона, прогоришь. Сейчас застой на рынке недвижимости и эти твои риэлтерские шарашки горят только так, — резонно заметил Саша, мужчина со шрамом.
— Моя не сгорит. Мы с тобой расшевелим это болото. Поверь, я знаю, как это сделать.
— Верю, знаешь, но администратора ты себе другого найдешь. Без меня.
— Вернешься в журналистику? Ты же не собирался.
— Даже и не думал. Я уже две недели кондитером работаю. Только говорить тебе не хотел. Сестренка твоя меня к себе в кафе взяла. — Саша кивнул на спутницу.
— Очень рад за ваше кафе. У меня к тебе только просьба, раз уж разговор об этом зашел. Не приноси мне больше этих сладостей. Они у тебя супер, но я больше не могу. Я мяса хочу.
— И совершенно напрасно. Мясо делает человека злым, а сладкоежки, напротив, никогда злыми не бывают. И то, что ты решил завязать, есть прямая заслуга моих рулетов и кексов. И еще, заметь…
— До свидания! — перебил Сергей. — Мне надо на процедуры. А тебе — к своему тесту. Как бы оно не убежало.
Попрощались. Но вместо процедур человек в больничной одежде еще долго стоял на аллейке и смотрел вслед своей сестре и мужчине, которого она держала за руку и который был совсем не похож на себя в прошлом.
Да и он, нынешний Сергей Кириллович Месяц, тоже не походил на прежнего Полярника.
Все, что нас не убивает, делает нас сильнее.
