Начиная с поздней перестройки и особенно с наступлением ельцинского времени, когда становилось очевидным резкое ослабление государственной власти, внутримосковские распри занимали основное внимание политиков, армия была подвергнута всяческому поношению, силовые структуры не просто слабли, а активно разрушались под напором так называемых демократов, чеченцы снова подняли голову, воспользовавшись в который раз смутным временем.
Как только в России был избран 29 мая 1990 г. на пост председателя Верховного Совета РСФСР Б. Ельцин и стало ясно, что теперь центральная власть РФ будет бессильна, чеченцы взяли совершенно открыто курс на полную независимость. Как ни прискорбно, но толчок к этому дали сами московские власти. Движимые стремлением как можно быстрее подорвать влияние Кремля в национальных автономиях, представители Б. Ельцина отыскали генерал-майора дальней авиации Джохара Дудаева, помогли ему выехать в Грозный, где он с их легкой руки возглавил борьбу против старой партийной и государственной элиты ЧИАР, которую крепко держал в своих руках тогдашний секретарь обкома КПСС Доку Завгаев. Ельцинское окружение было достаточно наивно, полагая, что утверждение у власти националистически настроенного генерала Дудаева окажет в ближайшей перспективе им помощь в противостоянии с Горбачевым.
История самого генерала Дудаева достаточно показательна для развенчания мифа о некоем геноциде чеченского народа, о котором без устали твердят чеченские национал-шовинисты. Джохар Дудаев в 1944 г. вместе со своими родителями оказался в Казахстане, но это не помешало ему окончить среднюю школу, затем Тамбовское высшее военное училище летчиков дальней авиации. В 30-летнем возрасте он окончил еще и Военно-воздушную академию им. Гагарина и все время находился на службе в частях и соединениях дальней бомбардировочной авиации. Во время афганской войны именно его самолеты подвергали так называемым ковровым бомбардировкам позиции моджахедов. За свои "подвиги" он получил ордена Красной Звезды и Красного Знамени и генеральское звание. Горбачевско-ельцинское время застало его на посту командира дивизии дальней авиации, дислоцированной в гор. Тарту (Эстония). Он воочию наблюдал за разгулом националистических антирусских страстей в Прибалтике, видел беспомощность центральной власти СССР, а потом России, и у него зародилась мысль о выходе Чечни из РФ. Летом 1990 г. он подал в отставку, приехал в Грозный, где возглавил крайне радикальное крыло националистов. В то время Чечня еще не была поражена стопроцентно грибком воинствующего шовинизма, в республике были достаточно сильны здоровые силы, стоявшие на позициях союза с Россией. Они группировались вокруг Верховного Совета ЧИАР. В течение мая августа 1991 г. маховик националистических страстей активно раскручивался Д. Дудаевым, из произвольно выбранных и приглашенных делегатов был созван Общенациональный конгресс чеченского народа (ОКЧН), объявивший "узурпаторами" руководителей Верховного Совета республики, а сам Верховный Совет лишенным всех властных полномочий. Была провозглашена "Чеченская республика Нохчи-Чо", естественно, независимая ни от кого. На лозунгах в то время писали: "Ичкерия субъект Аллаха". По существу тогда оформился государственный переворот. События, связанные с ГКЧП в Москве, были использованы Дудаевым лишь для окончательного оправдания совершенного им переворота и легитимизации своей власти. К этому времени он уже стал диктатором Чечни, занимая пост председателя исполкома ОКЧН.
Начался довольно длительный период захвата дудаевцами всех административных ресурсов, еще находившихся в руках федеральной власти. Например, 3 сентября 1991 г. захвачены здание телецентра, Дом радио и Дом политпросвещения. Через пять дней, когда стало ясно, что Москве не до них, отряды вооруженных сторонников Дудаева захватили аэропорт, главную теплоэлектростанцию. Москва еще надеялась, что ей удастся сдержать разрастание националистического пожара. В Чечню зачастил Г. Бурбулис, который пытался наладить какое-то взаимопонимание между остатками разогнанного Верховного Совета, консолидировавшимися под названием Временного Высшего Совета, и Д. Дудаевым. Верховный Совет РСФСР даже принял постановление о том, что он признает единственной законной властью в Чеченской республике именно Временный Высший совет, но на все эти резолюции Дудаев давно не обращал внимания, как и на приезды Бурбулиса. Он делал свое дело, исходя из вечного правила: "Сила рождает власть и Конституцию, а не наоборот". А сила была на его стороне.
27 октября 1991 г. в Чечне были проведены выборы нового парламента и президента, которым, естественно, стал Джохар Дудаев. По данным чеченского Центризбиркома, в выборах приняли участие 72% избирателей, и за Дудаева проголосовали более 90%. Первым своим указом новый президент провозгласил Чечню суверенным государством.
Все, что происходило далее, было просто эскалацией противостояния между бессильной и безвольной Россией и мятежным сепаратистским режимом Дудаева. 8 ноября 1991 г. здания силовых ведомств в Грозном были захвачены, личный состав МВД перешел на сторону Дудаева, военные городки Минобороны блокированы отрядами чеченской национальной гвардии, получившими оружие из захваченных арсеналов МВД и КГБ. Авиа- и железнодорожные перевозки через Чечню прекратились. Исполком ОКЧН призвал порвать все связи с Россией, а проживающих в Москве чеченцев превратить столицу в зону бедствия. Вот откуда идут корни терроризма, ставшего на долгие годы трагедией для России и для чеченского народа.
На фоне этих событий выглядит просто жалкой попытка российских властей навести порядок силами десанта спецназа на двух самолетах. Самолеты были блокированы толпами вооруженных "гвардейцев" и под угрозой уничтожения вынуждены взять курс обратно на Москву. Это была уже полная победа. Началась нескончаемая череда захвата дудаевцами военных баз, военных городков, арсеналов Российской армии, оказавшихся на территории Чечни.
К чести командования Северокавказским военным округом и тех частей соединений, которые находились на территории Чечни, надо сказать, что они понимали критический характер складывающейся ситуации и ставили перед руководством РФ и Министерством обороны вопрос о выводе личного состава Вооруженных сил России из Чечни и вывозе оружия и материально-технической базы. Но ни маршал Е. Шапошников (министр обороны СССР с 23 августа 1991 г., а с февраля 1992 по август 1993 г. - Главнокомандующий Объединенными вооруженными силами СНГ), ни П. Грачев, занимавший в то время пост No 2 в иерархии Минобороны, ни сам Верховный Главнокомандующий президент России Б. Ельцин не вняли здравым рекомендациям, поступавшим с места событий. Никаких вразумительных приказов и указаний от них в войска не поступало. Армия была брошена на произвол судьбы. Сами чеченцы распространяли слухи о том, что высшие чины российского Министерства обороны сознательно вели линию на затяжку решения вопроса о выводе войск, потому что получали за это крупные суммы денег. Любой историк этого периода, который будет изучать события того времени, неизбежно встанет перед необходимостью ответить утвердительно только на два вопроса: "Было ли такое отношение к армии и российскому оружию следствием вопиющей некомпетентности и политической близорукости?" и "Было ли поведение российских властей в тот момент по отношению к комплексу проблем, связанных с Чечней, предательством?".
