Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
— Судить тебя будем! — выкрикнул Колобок. — Велено тебя доставить во Вселенский Трибунал в принудительном порядке!
— Чего несешь? — шепнул Жихарь.
— Вот и ордер на обыск и арест! — с этими словами Гомункул добыл из кафтанчика какую-то бумагу.
Эти слова возымели такое действие, что Мироед втянул голову в плечи и быстро осмотрелся по сторонам.
— Руки на стену, ноги расставить! — поддержал Колобка богатырь.
Мироед чуть было не подчинился, но все-таки опомнился, побагровел, упер руки в бока, наклонился вперед и распахнул свою бездонную пасть.
— Добра-то! — крикнул Колобок. — У меня вон золотые зубы, и то не хвастаюсь… Давай!
Жихарь метнулся вперед, держа сундучок на вытянутых руках. Он чуть было сам не улетел в разверзшуюся бездну, но Мироед успел-таки сократить глотку, и сундучок застрял у него в пасти. Мироед замычал, задергался и стал знаками просить Жихаря вынуть стальную затычку. И насулил ему на пальцах множество благ земных, а Колобку — зубы из самоцветов.
— А теперь — даем деру! — сказал Колобок и замолотил по Жихаревой груди ручками и ножками. — Скорей-скорей-скорей! Тебе моя жизнь доверена!
— В большой семье народов зевлом не щелкай! — подарил на прощание Культяпого добрым советом Жихарь и помчался без оглядки. Мироед выл и, судя по звуку, колотился головой о камень, чтобы выплюнуть страшный подарок.
— Ямку, ямку ищи! — кричал Колобок. — Обидно будет сгореть в час победы!
— Эта годится?
— Самое то! Теперь падай ногами к Мироеду, закрой глаза и спрячь меня к себе под живот! Таких, как ты, бабы еще миллион нарожают, а я неповторимый…
И больше ничего не сказал Колобок, потому что вес у Жихаря был немалый.
Как рванул гостинец с Луны, богатырь не слышал — почувствовал только, как застучали по спине мелкие камни, а потом прилетели и очень даже крупные…
…«Болит, — подумал Жихарь. — Опять болит. Ой, да ведь все болит! Давно я никакой боли не слышал, а ведь за это время и ударялся, и мозголомку пил ковшами, и прошел вон сколько…»
Он попробовал приподняться на руках. Гранитная плита соскользнула со спины и краем шарахнула по мизинцу. Богатырь заорал и потащил пришибленный палец в рот. Во рту стало солоно.
— Вот скотина человеческая, неуклюжая! — проскулил внизу Колобок. — Тебе спасать меня велено, а не давить! Вся корочка потрескалась, чуть не переломился!
— Кровь течет! — не слышал его Жихарь. — Бежит по жилам! Жрать охота! Пить охота! Жить охота!
— Значит, Смерть пришла, — рассудил Колобок и выбрался из-под обломков. — Кафтанчик новый сошьете, — сварливо добавил он. — Из рытого бархата. За ваш счет.
— Шел в поход, а разоделся как на гулянку! — сказал Жихарь, вытащил ноги, ощупал их и застонал. Потом посмотрел на Гомункула и расхохотался: тот походил сейчас на пресловутый первый блин.
— Ну что, герои? — раздался веселый звонкий голос. — Ходить можете?
На краю ямы стояла девчонка в пестром сарафане.
Жихарь протер глаза от каменной пыли.
Девчонка была хорошенькая, тоненькая, белозубая. Цветы на сарафане все время менялись: только что были ромашки, а теперь уже анютины глазки, а теперь цвет шиповника…
— Здорово, — сказал Жихарь. — Ты, что ли, Смерть будешь?
— Нет, — засмеялась девчонка. — Смерть вот какая…
И сразу же превратилась в высокую старуху с белым лицом в сером балахоне.
Все зубы у старухи были наружу.
— Вот я какая, — сказала Смерть хрипло. — Признали?
Жихарь погрустнел.
— Не убереглись мы, значит, — сказал он. — Ну, веди — вот тебе рука.
Он ухватился за протянутую голую кость, и под его пальцами кость снова обросла молодой крепкой плотью.
— Признали? — снова спросила девчонка.
— Так ты, значит…
— Да! — крикнула девчонка и закружилась вокруг него. — И она — это я, и сама я — это я! Как же ты до сих пор не понял?
Она достала из-за спины ту самую бесполезную покупку — серп на цветущей ветви.
Потом подскочила к богатырю и поцеловала так, что стихла всякая боль, сгинула усталость, расправились плечи и загорелись очи.
— А меня! А меня! — подпрыгивал плоский Колобок.
Девчонка опечалилась.
— Второй раз по-другому поцелую, — предупредила она.
— Знаю. Понял, — кивнул Жихарь.
— А хочешь — совсем за тобой не приду?
— Раньше бы обязательно сказал — хочу… Но я же не Кощей.
— Умница, — сказала она. — А Кощея мне так жалко стало — больно уж он пригожий!
— Только ты смотри, — сказал Жихарь. — Предупреди как-нибудь!
— Чтобы мыши одежду изгрызли? — засмеялась девчонка. — Ладно, будет тебе знак…
— А я-то! А я-то! — надрывался Колобок. Она подняла Гомункула и звонко чмокнула промеж изюминок.
Колобок немедля округлился, зарумянился и начал пыхать жаром, словно только что из печки.
— И еще, — сказал Жихарь. — Яр-Тур… С ним как теперь будет?
Перед ним снова возникло безносое белое лицо.
— Я его забрать не могу, — сказала Смерть. И вздохнула — уже девчонкой.
— А я его на свете оставить не могу, — сказала Жизнь. — Придется ему теперь спать на невидимом острове до тревожного часа… Ладно, заговорилась я с вами, а у меня ведь столько дел накопилось — души вынимать и души вкладывать, сеять и убирать, валить и поднимать, сушить и соками наливать, губить и родить, из земли вытаскивать и в землю загонять, жечь и леденить, ранить и лечить, здороваться и прощаться, встречать и провожать, расцветать и вянуть…
— А что с Мироедом-то? — решил уточнить Жихарь.
— Ему теперь долго придется себя по кускам собирать!
Жихарь кивнул — но с большим недоверием.
— Ну, я пошла. Спасибо за все…
— Погоди! — крикнул богатырь. — Нам ведь по дороге!
Девчонка округлила глаза.
— А коса-то? — напомнил Жихарь. — Беломор ее, небось, три ночи напролет точилом наяривал!
Девчонка развела руками.
— Ну ты, парень, горазд! — сказала она. — Никак от тебя не отвяжешься! И подмигнула.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кто книгу прочел, пусть вина поставит, А коли нет денег, закладывай платье.
«Песнь о моем Сиде»
— Конечно, нам за ней не угнаться, — сказал Колобок, прихорашиваясь. — За ней только Симеону бегать…
— Вот вроде все сделали, — сказал Жихарь. — А как-то тревожно.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
