Я уже пожалела, что пригласила ее. В машине она показалась такой милой.
— К твоим услугам, дорогая! — И она достала массивную бутылку водки «Абсолют», какой-то сорт вермута, о котором я и не слыхивала, и в придачу оливки. — Я пришла подготовленная. У тебя есть лимонад, дорогая? И лед?
Я кивнула, онемев от такой щедрости. И я снова любила Муки.
— Кому-нибудь еще?
Парни дружно выразили энтузиазм, и я отправилась на кухню с бутылками. Муки засеменила следом.
— О-о, давай я этим займусь, — проворковала она. — Я в этом специалист.
Я предоставила ей возиться с напитками, а сама присоединилась к ребятам и опять принялась поглощать фисташки одну за другой — верный признак того, что начинаю нервничать. Когда Муки вернулась со стаканами, мы сидели за столом в неловком молчании. Я чувствовала взгляды Энгуса, наверняка полные упрека — я ведь так и не ответила на его звонки.
— Так чем ты занимаешься, Нэш? — спросила Муки.
— Работаю на вышках.
— На буровых вышках?
— Нет, это рок-группа такая. — Нэш загоготал над собственной шуткой. Я никак не могла взять в толк, о чем речь.
— На са-амом деле? — протянула Муки. — А что там нужно делать?
Нэш сжалился над ней.
— Не бери в голову, — сказал он. — Конечно же, буровые вышки. Энгус, а ты слышал, что «Вышки» забацали новый альбом?
— Нет. — Энгус улыбнулся.
— Ага, называется «Маклауд, слезь с моей овцы».
Они покатились со смеху, хотя до меня так и не дошло, в чем тут соль. Как и до Муки, судя по тому, как она уставилась в пространство.
— Надо же, а у моего папы есть одна вышка, — произнесла она, лучезарно улыбнувшись. — Но мне показалось, ты говорил…
По счастью, в дверь снова позвонили. Прибыли Аманда и Фрейзер, благоухающие изысканным парфюмом и присыпанные снегом.
— Снег пошел! — воскликнула я. — Потрясающе!
— Скорее отвратительно. Привет, дорогулечка. Как дела? — Аманда чмокнула меня.
«Предательски», вертелось у меня на языке, но я удержалась и промолчала.
Фрейзер обнял меня и шепнул на ухо.
— Извини, что втравил тебя в это.
— Что ты! Это моя вина. Целиком и полностью, — беззаботно произнесла я, хотя следовало бы ответить «ничего страшного». — Проходите, проходите.
— Что ж, я еще никогда не бывала в твоем скромном жилище, — промолвила Аманда; сбросив пальто, она скользнула вперед с грацией хищницы.
— Да, потому что когда я приглашала тебя в прошлый раз, ты не пришла, — сказала я. — На мой день рождения.
Аманда сделала вид, что не слышит, и разыграла торжественное явление. На ней было изумительное платье цвета шампанского, не слишком вычурное, но и не слишком простое. Оно замечательно шло к ее золотистым волосам.
Нэш и Энгус встали. Аманда величественно кивнула им и поцеловала Муки, которая — благослови ее небеса — отправилась за новыми порциями водки с мартини.
— Все в сборе? — справилась Аманда.
— Пока не все. Еще нет Алекса и Фран…
Аманда развернулась ко мне:
— И где же они?
— Два часа назад ушли купить хлеба и до сих пор не вернулись. Я уже беспокоюсь.
— Беспокоишься? Дорогулечка, да они, должно быть, сбежали в Америку. А где тут можно сесть? Или нам уже следует располагаться за столом?
— Гм… нет, — процедила я, поборов желание ей врезать. — Боюсь, места здесь маловато, так что, если ты не против, устраивайся на диване…
Нэш подвинулся, освобождая место между собой и Энгусом; на лице Аманды появилось презрительное выражение.
— Думаю, мне лучше постоять, дорогуша. Это платье ужасно мнется.
Аманда приняла стакан из рук Муки, не удосужившись поблагодарить ее. Конечно, всем остальным тоже пришлось встать. Теперь мы опирались о стол, и Нэш едва не опрокинул свечу. Аманда приступила к очередной серии «приготовлений к свадьбе», и я заметила выразительные взгляды, которые она метала на Фрейзера, рассказывая о цветочном оформлении. Фрейзер вежливо кивал — с секундным опозданием. Вид у него был задумчивый. Вот мужчина, с тоской подумала я, который всегда понимает, время ли сейчас гоготать у телевизора. Не то что мой дружок.
И где, черт возьми, эти двое? Спорить готова — торчат в каком-нибудь гребаном пабе. Наверняка уже перемыли мне все косточки. Изощряются на тему «Почему Мелани так не везет». Я была в ярости.
Я решила, что пора все-таки подавать первое блюдо (поскольку фисташки я уже сгрызла), и потихоньку улизнула, едва Аманда ударилась в детальные описания гимнов.
Энгус отправился на кухню следом за мной.
— Мелани… Я… тебя чем-нибудь обидел?
— Нет, — ответила я. — Ничего подобного.
— Понимаешь, я думал, что мы друзья, но ты даже не отвечаешь на звонки…
— Прости, пожалуйста. Тут творилась такая кутерьма… — И я поведала ему, как мы с Алексом начали совместную жизнь. Энгус совсем растерялся.
— Я думал… Я о чем — он же полный ублюдок, разве не так? Извини.
— Все в порядке. Конечно, никакой он не ублюдок. Просто он… у него сумбур в голове, и сейчас время для него не самое легкое.
— Как и для тебя.
Мне это как-то не приходило в голову, но прежде чем я успела спросить, что Энгус имел в виду, он подхватил бутылку вина и произнес, направляясь к двери: — Извини, что надоедал.
— Никогда ты мне не надоедал.
Он улыбнулся — доброжелательно и грустно.
— Энгус! — невольно вырвалось у меня, когда он открыл дверь в коридор.
Он обернулся, но я стояла, не находя слов.
— Я… э-э…
Долгая пауза.
— Ты как будто ждешь, когда раздастся спасительный звонок, — хмыкнул Энгус.
Я покосилась в сторону прихожей, и в тот миг, когда я готова была сдаться, звонок действительно заголосил.
— Есть! — Я вскинула кулак в воздух.
Энгус снова улыбнулся и ушел к остальным. А я почувствовала себя полной свиньей.
— Где вас черти носили?
Запорошенные снегом, раскрасневшиеся, довольные, Фран и Алекс топтались на пороге, как пара малолеток.
Алекс наклонился и чмокнул меня в нос.
— Мы мирились! — провозгласил он. — Думали, ты обрадуешься.
— Я бы обрадовалась, если бы вы не вздумали исчезать среди ночи, в такой мороз, особенно если уходили лишь на пять минут!
— Всего половина девятого, тыквочка! Это вряд ли можно назвать серединой ночи.
