Кэт пошевелила пальцами ноги и глубоко вздохнула. Это было тяжело признать, но вчера она оказалась в полной заднице. Райли бы прав — с тех пор как она приехала сюда, она была уверена, что все обязаны ей, все перед ней виноваты. А когда в такой уверенности проходит день за днем, тебе хочется большего от людей. Ты копишь задолженности других и следишь за тем, чтобы ни у кого не было кусочка пирога больше, чем у тебя самой.
Кэт спрыгнула с кровати и поплелась в ванную, поражаясь, как она могла думать о том, что это нормально — ждать, что у тебя попросят прощения другие, и не простить их самой.
Кэт прошлась щеткой по волосам. Райли выбрал единственный путь, который оставался для спасения своей клиники. Он сделал глупость, когда поставил на кон не только свои деньги, но и деньги брата в надежде на государственную субсидию. Но ведь ему деньги нужны не на красивую жизнь. Деньги нужны на смотровые столы, рентгеновский аппарат, оборудование для лабораторий, перевязочный материал, игровые комнаты для детей. Ошибка Райли была в том, что он скрыл свои планы от Мэтта. Он знал это и страдал и без увещеваний Кэт. Она попросила Райли рассказать правду, и он сделал это. Нелегко ему было признать, что он влез в долги, с которыми ему не расплатиться, но все равно рассказал. И теперь все пошло наперекосяк.
Она приехала в Персуэйшн, чтобы разобраться со своим прошлым. Но на самом деле, она приехала сюда из-за Райли. Она здесь, и они могут узнать больше друг о друге, посмотреть, есть ли где место для них в этом городе и мире. Но как они смогут сделать все это, если не разговаривают друг с другом? Она ушла от него вчера со строительной площадки и протопала две мили пешком до дома, переполненная праведным гневом. Она не отвечала на его звонки весь вечер и всю ночь. А теперь поняла, что поступала неправильно.
Все еще в пижаме, Кэт натянула кроссовки, спустилась по лестнице и схватила флисовую куртку. В ту же секунду она оказалась у входной двери.
Она шла по тротуару, боковым зрением подмечая непроглядную тьму, но, несмотря на это, она знала, куда идти. Она прошла через Форест-драйв, мимо дома отца, даже не взглянув на него, в ее памяти всплыли моменты детства.
Кто теперь живет в этих домах? Она не имела ни малейшего понятия. Но как только она прошла их, она припомнила множество фамилий — Беллинджерсы, Миссони, Макклинтоки и, наконец, Уилмеры, дом которых окружал бесконечный забор из сетки-рабицы. Кэт посмеялась над собой. Было время, когда она перемахивала через этот забор, не снижая темпа. Сегодня же ночью ей нужно было для начала остановиться, тщательно завязать шнурки на кроссовке и помолиться за удачное приземление. Все же она была горда собой, когда перекинула ногу через забор и удачно приземлилась на землю около кедров. А она еще ничего!
Как обычно, Кэт припустила по лужайке к дому, потом взобралась на перила крыльца. В пору ее детства эти перила казались ей широкими, как доска скейтбордиста. Сегодня ночью, под лучами фонаря, они были чуть шире, чем пилочка для ногтей. Она задержала дыхание и стала пробираться на цыпочках. Она нащупала выступ под окном столовой, потом потянулась, чтобы уцепиться за башенку и перебраться на навес.
Боже, что она делает! Она, должно быть, сошла с ума! Она тридцатисемилетняя женщина с тридцатисемилетними костями. Что, если она упадет? Ведь отец Райли больше не патрулирует двор, так зачем же она тайком пробирается внутрь?
Вдруг Кэт подумала, что у нее нет ключа, а Райли, должно быть, не в самом лучшем расположении духа после их прений, чтобы распахнуть дверь и пригласить ее войти. А, была не была, все равно она уже здесь.
Кэт глубоко вздохнула, собралась и постаралась припомнить, какие черепицы не были прикреплены к крыше. Должно быть, их прикрепили за те двадцать лет, но нужно быть уверенной, просто для своей же безопасности. Она подтянулась на руках, когда вдруг черепица, за которую уцепилась, под ее тяжестью поползла вниз. Кэт начала скользить и в ужасе стала нащупывать пальцами, за что бы зацепиться. Ее ноги попали в какую-то бороздку, и она остановилась.
Кэт на секунду закрыла глаза и медленно-медленно начала продвигаться обратно к козырьку.
Она мысленно поблагодарила Бога, стараясь не шуметь, потянулась к деревянной раме, про себя готовясь к тому, что путь ей могут преградить экранное окно или зимняя рама. К ее облегчению, этого не случилось, и она, едва сохраняя равновесие, протиснула внутрь ногу.
Она оказалась внутри. Она быстро закрыла окно и на цыпочках подошла к кровати. Она никогда не спрашивала Райли, спит ли он до сих пор в своей детской комнате, но было очевидно, что на кровати, растянувшись во весь рост, лежит мужчина и глубоко дышит. Поскольку Райли в данный момент был единственным обитателем дома Боландов, она подумала, что миссия выполнена.
Почти.
Кэт скинула кроссовки, плащ и пижаму и вдруг поняла, что замерзла. Дрожа, она откинула стеганое ватное одеяло и юркнула в теплый кокон, в котором уже лежал Райли. Он лежал на правом боку, так что она прижалась к его спине. Он был такой теплый. Волосы на его теле щекотали ее. Она уткнулась носом в его затылок и глубоко вздохнула.
— Эй, — услышала она сонный голос. Райли повернул к ней лицо. — Ты чего так долго?
Кэт хихикнула, еще раз отметив про себя, что он совсем голый — великолепно, фантастически голый.
— Я уже не девочка и не могу бегать так быстро, как раньше. Да и штурмовать вашу крышу становится небезопасно.
Кончиками пальцев Райли дотронулся до ее щеки.
— Если я еще не говорил, этот возраст очень идет тебе. Но вообще-то я специально для тебя не стал закрывать входную дверь. — Кэт увидела его озорную улыбку.
— Что? — Она шлепнула его по плечу и засмеялась. — Хочешь сказать, что я не должна была рисковать ради тебя?
— Да. — Он легко поцеловал ее в лицо и шею. — Но должен признать, то, что ты делаешь, чертовски возбуждает.
Он был прав. Это чертовски возбуждало Кэт. Она горячо поцеловала его. Она хотела его всего, хотела ощутить его тело.
Райли застонал от наслаждения и ответил ей страстным поцелуем.
— Ты знаешь, что это была моя самая сильная сексуальная фантазия за последние двадцать лет — Кэт Кавано пролазит через окно, обнимает меня и просит, умоляет заняться с ней любовью — необузданной и сумасшедшей.
Кэт снова хихикнула:
— А как насчет сумасшедшего, необузданного разговора по душам?
Райли перестал целовать ее шею.
— Мне нужен второй шанс, — вдруг выпалила Кэт.
— Хорошо.
— Мне нужно заново тебя узнать — каким человеком ты стал, я не хочу воспринимать тебя ребенком из моего детства. Я хочу, чтобы ты все узнал обо мне, включая самые мои страшные ошибки и самые заветные мечты.
— Я тоже этого хочу, — сказал Райли, его голос был нежным и приглушенным.
— Я хочу понять, есть ли будущее для нас. Я так мечтала, фантазировала о тебе и обо мне, сейчас я хочу просто быть здесь, с тобой. — Глаза Кэт начали наполняться слезами. — Райли, я знаю, что была вчера такой самовлюбленной, такой глупой…
