Переехав Темзу, обогнул круговую развязку возле Элефант энд Кастл, зиявшую пустотой в холодном неоновом свете. Только потом позволил себе на миг задуматься над тем, что делать, когда будет на месте.
Что, если найдет обоих спокойно спящими в постели? Может быть, попросить Анн Милдмэй немедленно вернуться с ним в Лондон? И таким образом предупредить мисс Корнель? И даже если выводы, к которым он пришел, верны, грозит ли Анне какая-то опасность?
Осторожно, кошка!
«Грозит ей опасность или не грозит, – говорил себе Боун, поворачивая на трамвайных путях в Льюишеме, – там она оказалась по моей вине, и я отвечаю, чтобы с ней ничего не случилось. Лучше б дать обоим знать, что я там, разместиться где-нибудь в саду и переждать до утра. Сомневаюсь, что мисс Корнель на что-то отважится, видя меня под окнами».
Где же Хейзелридж?
Встречная машина дорожников, запоздавшая с возвращением, подсказала ему дорогу, и Боун направился на юг к Бромли.
В мыслях он опять вернулся к мисс Корнель.
Как же все они могли быть так глупы, чтоб не видеть то, что было прямо под носом? Разумеется, ни одно из её алиби гроша ломаного не стоит. Первое – в субботу, когда с ней дежурил Эрик Даксфорд. Боун представлял, что это значило. Эрик, несомненно, явился в контору, минут десять покопался для приличия, а потом собрался и отправился на свою вторую работу. Боун даже вспомнил, что в дневнике Эрика была запись на 11 часов 13 февраля – как раз на ту субботу. И случайно ли мисс Корнель дежурила со столь удобным партнером? Вряд ли. Ведь дежурить должна была мисс Читтеринг. По словам мисс Корнель, та просила подменить её. Но какую версию могла бы предложить мисс Читтеринг – если б кто-то догадался её спросить?
Не по этой ли причине мисс Читтеринг.
Внимание! Развилка. «Севенокс-9 миль». Уже близко.
Нет, на той субботе нужно было сосредоточиться с самого начала. Ведь они же знали, что Смоллбон был в живых до самого того утра. Вместо этого все пытались узнать, где провел он следующую неделю, и никому в голову не пришло.
Но часто ли случается, что простейшая разгадка – и есть верная?
Чего они только не нафантазировали про ключ от ящика! Ведь единственным, кто мог им завладеть простейшим образом, была мисс Корнель. Или вот проблема – как заманить Смоллбона на место в нужное время? Кто мог легче назначить встречу, как не мисс Корнель? Или о том, как письмо, бросающее тень на Боба, попало под стол мисс Корнель? И почему не было найдено раньше нужного момента?
А тот вторник, когда погибла мисс Читтеринг. У мисс Корнель вообще не было алиби. Именно простота её плана и сделала её неуязвимой. Видимо, в тот вечер она вообще не пошла на вокзал Чаринг Кросс. Зачем это ей? С тем же успехом она могла сесть в поезд на Лондон Бридж или Ватерлоо. Был лишь некоторый риск, что среди попутчиков окажется кто-нибудь знакомый. Так что суматоха, вызванная отключением тока, ей пошла на пользу.
Теперь внимание. Это где-нибудь поблизости. Боун вспомнил, как сержант Пламптри описывал свой визит в Севенокс и его слова, что вилла мисс Корнель лежит к северу от города. Нужно будет свернуть налево.
Фары осветили указатель, и сразу вслед за этим Боун заметил полицейского, скрытого в тени живой изгороди.
Боун резко затормозил.
– Простите, я разыскиваю виллу «Ред Рафс». Там живет некая мисс Корнель.
– Пятьсот ярдов дальше и направо, – невозмутимо ответил полицейский.
Боун поблагодарил и уже тронулся с места, когда вдруг сообразил, что должен был бы взять того с собой.
И тут в голову ему пришла другая мысль. Полицейский на его вопрос ответил мгновенно. И не было похоже, чтобы он находился на обычном обходе. Скорее уж он там за кем-то следил.
Вот оно.
Аккуратный палисадник. Низкая подстриженная живая изгородь. Боун заглушил мотор и неслышно проехал последние ярды. Потом вышел и погасил фары.
В стеклах окон по фасаду отражался лунный свет, так что видно не было, есть ли свет за шторами.
«Вряд ли, – решил Боун, – в доме слишком тихо».
Приближаясь по мощеной дорожке к дому, он представлял в душе образ мисс Корнель, выходящей из дверей с улыбкой на губах и тяжелой клюшкой в мускулистой руке.
Лунный свет и фантазия!
И тут двери тихо отворились – но вышел из них инспектор Хейзелридж…
16. Позднее
ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ
I
По совету своих юристов в случае мисс Корнель суд ограничился одним обвинением – в убийстве Маркуса Смоллбона.
По настоятельному совету своих адвокатов мисс Корнель созналась.
Потому после формального слушания судья Арботнот вынес смертный приговор.
А министру внутренних дел доложили, что хотя все известные обстоятельства душевного состояния приговоренной – ее фанатическая привязанность к бывшему работодателю и отсутствие каких-либо корыстных мотивов преступления – недостаточны, чтобы объявить её недееспособной из-за нарушений психики, – тем не менее следует удовлетворить прошение о помиловании. По зрелом размышлении министр внутренних дел изменил приговор на пожизненное заключение.
В тот день, когда это стало известно, состоялся любопытный разговор.
II
– Вы когда-нибудь допускали, что убийства мог совершить сержант Коккерил? – полюбопытствовал Боун.
– Да, в начале он был в числе первых, – согласился Хейзелридж. – А что?
– Теперь это уже вопрос чисто теоретический. Но мотив у него был – очень схожий с мотивом мисс Корнель. Вы знали, что в первую войну он был ординарцем Абеля?
– Да. Мы это выяснили.
– И у него были все возможности.
– Верно. А как вы пришли к выводу, что он не убийца?
– Когда я услышал его пение, – сказал Боун. – Этот человек-художник. Никто, исполняющий Баха, как он, не смог бы удавить человека стальной удавкой. Это сугубо утилитарный способ убийства. Художник бы слишком уважал красоту человеческого горла. Мог в приступе ярости застрелить или проткнуть клинком, или. Ну чего вы смеетесь?
– Продолжайте, продолжайте, – извинился Хейзелридж. – Слушать вас – одно удовольствие. Уверяю, вы прекрасно бы вписались в нашу новую школу. Пикап вечно пересказывает мне их теории. Если следовать им, любое расследование превратилось бы в комбинацию анализа и гипноза.
– Вы смеетесь, – обиженно заметил Боун, – но если думаете, что это ерунда, так что сами вы делали на том концерте? Я вас там видел.
– Если вас так это интересует, – сказал Хейзелридж, – то я делал там то, что давно собирался-выяснял, как сержант Коккерил проводит свои субботние утра.
