Она слезла с постели и, не обращая внимания на холодный пол под босыми ногами, подошла к окошку, но ничего не смогла разглядеть. Луны не было. Она перешла к двери. Тринити оставил ее слегка приоткрытой. Открыв ее еще на несколько дюймов, она выглянула наружу. Ничего. И полная тишина.
Впрочем, этого она и ожидала! Рыжебородый не станет оповещать о своем прибытии.
Виктория осторожно открыла дверь пошире. Несмотря на темную ночь, она заколебалась, прежде чем выйти за порог. Ее белая ночная рубашка сделает ее явной мишенью. Она порылась в вещах Тринити и отыскала черную рубашку. Сбросив рубашку на пол, она торопливо натянула на себя его рубашку и шагнула в ночь.
Холод тут же стал кусать ее за ноги, ветер раздувал рубашку и, пробираясь под нее, холодил пылающее тело, но Виктория этого почти не замечала. Тринити был где-то снаружи, и рядом были убийцы.
Она скользнула вдоль стены под навес, заметила во дворе движение и замерла. Это был мужчина, но не Тринити. Мужчина двинулся ближе, и Виктория подняла револьвер.
– Бен! Чертов ты сукин сын! Напугал меня до полусмерти, – прогремел голос Тринити. Он нарушил напряженную тишину, как треск падающего дерева, и чуть не заставил Викторию случайно спустить курок.
– Да тебя ничего не могло напугать с тех пор, как выскочил из живота матери, – отозвался незнакомый голос. – Что это ты придумал: забрался за моей спиной ко мне в хижину? И небось выпил весь кофе?
– Почему ты не подошел к двери, вместо того чтобы подкрадываться, как волк-одиночка?
– Потому что вокруг слишком много таких волков, и мне это не по нраву. Так что следы трех коней насторожили меня. А вот когда увидел твоего коня, понял, что здесь ты. Но зачем тебе столько лошадей? Я думал, что ты покончил со всеми этими перестрелками и погонями.
– Решил выехать на охоту еще раз.
– Ну и где он? Лежит связанный в хижине?
– Это она.
– У тебя там женщина?
– Да.
– И вас там только двое?
– Угу.
– Нет, я должен на это посмотреть. – Бен двинулся к хижине. – Должно быть, она безобразна, как чушка. Никогда не видел тебя ближе пятидесяти футов к женщине, если это не шлюха.
Виктория быстро вернулась в хижину, торопясь сменить рубашку Тринити на свою рубашку. У нее не было времени переодеться как следует, поэтому она просто накинула его рубашку на рубашку, ради приличия и тепла. Прежде чем мужчины успели подойти к двери, она зажгла фонарь.
– Может, я и безобразна, как чушка, – заявила она, едва Бен переступил порог, – но я не шлюха.
Бен остолбенел, не в силах сдвинуться с места. Глаза его стали большими и круглыми, как соколиные яйца. Челюсть просто отвисла.
– Это Виктория Дэвидж, – произнес Тринити. – Ей вынесен смертный приговор за убийство мужа.
– Непредумышленное убийство, – пробормотал Бен. – Малышка леди ничем не могла помочь ему, если он умер в брачную ночь. Наверное, у него было слишком слабое сердце, чтобы пережить такое потрясение.
В глазах его заплясали смешливые искорки.
– Он был застрелен из мелкокалиберного револьвера. Они были женаты всего неделю.
– За неделю с ней я позволю тебе застрелить меня, – проговорил Бен. – Оно того стоит.
– Я везу ее назад для исполнения приговора.
Виктория по голосу Тринити поняла, что он дразнит приятеля.
– Если ты намерен отдать ее на виселицу, нельзя ли нам задержать ее у нас? Ненадолго. Почему бы вам не выйти за меня замуж? – осведомился он у Виктории. – Я могу одолеть его... когда он заснет, а потом мы можем убежать в Колорадо.
– А вы не боитесь, что я вас убью? – поинтересовалась Виктория, с трудом сдерживая смех.
– Вы не убийца, мадам. Не знаю, что там случилось, но вы своего мужа не убивали.
– Как вы можете это знать? – спросила Виктория, удивленная и потерявшая настроение шутить.
– Тринити оставил вас в хижине с двумя револьверами и несвязанной. Я знаю его больше десяти лет. Он никогда не поворачивается спиной к тем, кому не доверяет. Полностью.
– А почему вы не вошли в собственный дом? – поинтересовалась Виктория. – Мы не выпили весь ваш кофе, но, боюсь, порядочно отъели бекона.
– А там немного и оставалось. Я вернулся сюда ненадолго, перед тем как отправиться за припасами. Теперь пойду займусь конем. Но когда вернусь, хочу получить горячий кофе и кое-какие ответы. У меня родилось такое чувство, что это не просто дружеский визит.
– Так что же ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил Бен у Тринити. Виктория заварила еще кофе. Пока Бен ел свой ужин, Тринити рассказал ему обо всем, что произошло с ним с того дня, как он вернулся в Бандеру.
– Я хочу, чтобы ты помог мне найти Чока Джиллета.
– Почему ты думаешь, что я могу это сделать? Может, его вообще больше нет на свете. Пять лет – большой срок для некоторых людей.
– Знаю, но если он где-то поблизости от Техаса, ты наверняка о нем слышал. Я никогда не знал никого, кроме Бена, кто бы помнил все, что когда-либо слышал, – обратился Тринити к Виктории. – Он может повторить разговор, слово за словом, спустя десять лет и больше.
– Предположим, что мы отыщем этого Чока Джиллета, как ты собираешься доставить его в Бандеру? Он столько времени держался вдали от нее, что, наверное, у него есть серьезная причина и дальше туда не возвращаться.
– Предоставь это мне. Я лишь прошу помочь мне его отыскать.
– Я что-то слышал о нем года два тому назад.
Тринити с торжествующей улыбкой повернулся к Виктории:
– Я говорил тебе, что Бен сможет помочь.
– Подожди, подожди минутку. Я не сказал, что знаю, где он был. Я просто сказал, что слышал кое-что о нем. Тебе придется самому его разыскивать. И я не думаю, что ты его отыщешь, с твоей-то репутацией. Даже если ты снова сменишь имя.
– Сменит имя?! – До тех пор Виктория не проронила ни слова, но потрясение от того, что Тринити вовсе не Тринити, заставило ее прервать молчание.
– Он меняет имена по крайней мере пару раз в год, – сообщил Бен.
– Ты можешь найти его для меня, – настаивал Тринити. – От тебя он прятаться не станет.
– Ты хочешь, чтобы я метался туда-сюда вдоль мексиканской границы за каким-то парнем, которого ты собираешься уволочь обратно в Бандеру? А может, кто-то там хочет его убить?
– Почему ты часто меняешь имя? – в упор спросила его Виктория.
– Нельзя пользоваться все время одним и тем же именем, когда разыскиваешь преступников, – пояснил Бен. – Это их настораживает.
– Я позабочусь, чтобы его никто не убил, – продолжал Тринити, – но мне необходимо с ним поговорить. Он единственный человек, который может подтвердить, что Виктория не убивала своего мужа.
