Оливия повернулась к зеркалу. Многие невесты Каллерсвилла улыбались своему отражению в этом зеркале. Будучи молоденькой девушкой, полной романтических грез, она когда-то тоже мечтала об этом. Но сейчас она с трудом сдерживала слезы.
Оливия зажмурилась, чтобы не заплакать. Если она сейчас расплачется, то уже не сможет остановиться – вот чего она боялась.
Услышав шаги, Оливия повернулась и увидела в арке Конора и преподобного Аллена. Но только один из них улыбнулся ей.
– Боюсь, мне придется поискать свидетелей, – сказал пастор. – Итак…
В этот момент дверь церкви открылась, и перед ними появились дочери Оливии, а также Кейти и Орен в своих лучших воскресных нарядах, уже насквозь мокрых от проливного дождя. Причем Кейти держала в руках огромный букет гардений.
– Мама! – хором закричали девочки, заметив Оливию. Они поспешили к ней, и она, опустившись на колени, попыталась обнять сразу всех троих.
– Нам так тебя не хватало, мама, – прошептала Миранда, обнимая Оливию за шею.
– Мне вас тоже не хватало, дорогая. – Она поцеловала Миранду в щеку и тихонько всхлипнула.
– Вы с мистером Конором на самом деле собираетесь пожениться? – спросила Кэрри. – На самом деле?
Оливия посмотрела на хмурого мужчину, стоявшего рядом с пастором.
– Да, на самом деле, – ответила она.
Поднявшись на ноги, Оливия вопросительно посмотрела на старшую дочь. Девушка вздохнула и пробормотала:
– Мне очень жаль, мама, что так вышло. Я пыталась объяснить, что произошло, но Марта Чабб вела себя ужасно. Она переиначивала мои слова и…
Оливия прижала палец к губам дочери.
– Все хорошо, моя милая. Все будет хорошо.
Преподобный откашлялся, привлекая к себе внимание.
– Теперь, когда у нас есть свидетели, мы можем начинать.
Кейти Джонсон выступила вперед.
– Преподобный, мне кажется, невесте нужно привести себя в порядок. – Кейти посмотрела на свою мокрую юбку. – И мне тоже. Почему бы всем не выйти ненадолго?
– Да-да, конечно, – закивал пастор. – Мы начнем, как только вы будете готовы. Идемте, девочки.
Преподобный увел с собой дочерей Оливии. Орен же подошел к Конору и представился.
– Мы соседи Оливии, – добавил он, протягивая руку. Мужчины обменялись рукопожатиями.
– А я – Конор Браниган.
Орен кивнул:
– Я знаю. Я видел тот бой. На это стоило посмотреть. Ловко вы отправили старину Элроя в нокаут. Никогда ничего подобного не видел. Потерял доллар, но зрелище того стоило.
– Орен! – раздался голос Кейти. – Мы ведь в церкви! Немедленно прекратите разговор об азартных играх. – Она указала на арку позади них. – Идите же быстрее!
Орен сокрушенно покачал головой.
– Ах, женщины… Вечно волнуются по пустякам…
– Да, верно, – кивнул Конор. – Я понимаю, что вы имеете в виду. Что ж, пойдемте?
Оливия заметила, что Конор ушел следом за Ореном. «Хорошо бы, чтобы они подружились, – подумала она. – Тогда ему было бы легче здесь прижиться. Если он останется…» Но она не настолько глупа, чтобы думать, будто брачный обет сможет удержать его на месте.
Она прекрасно понимала: Конор согласился на этот брак только потому, что иначе она потеряла бы девочек. И поэтому она постарается стать ему хорошей женой. К тому же она любит его.
Кейти положила ладонь ей на плечо.
– Знаешь, мне твой Конор нравится. Вот, возьми. – Она сунула подруге букет гардений.
Оливия взглянула на гардении.
– Он вовсе не мой, – возразила она. – По крайней мере, он не хочет быть моим. – Сморгнув слезы, она спросила: – Как ты узнала, что мы будем здесь?
Кейти улыбнулась.
– Просто Орен оказался сегодня утром на южном пастбище и увидел, что вы поехали в город. Правда удачно?
– Очень удачно, – кивнула Оливия.
– Мы и подумали, что вам понадобятся свидетели, – с радостной улыбкой продолжала Кейти. – Орен будет с твоим Конором, а я буду подругой невесты.
– Ах, Кейти, спасибо тебе.
Кейти снова улыбнулась.
– Ты же не думала, Оливия, что мы можем бросить тебя, правда?
– Конечно, я так не думала. Спасибо за все.
– Дорогая, не за что меня благодарить. Ты помогла моему малышу появиться на свет. Без тебя, думаю, я не справилась бы. Мы с Ореном никогда не сможем отплатить тебе за это. – Кейти сняла с шеи золотой крестик и надела на шею Оливии. – Вот, носи. – Она окинула взглядом серое платье подруги и нахмурилась. – А почему ты не надела свадебное платье твоей матери?
На глаза Оливии снова навернулись слезы. Когда она была молоденькой девушкой, мечтающей о свадьбе, то всегда представляла себя в свадебном платье своей матери. Но вчера вечером, вынув его из сундука и развернув бумагу, в которой оно хранилось, она поняла, что надеть его не сможет. Белый атлас только подчеркнул бы фальшь происходящего.
– Я не смогла, – пробормотала Оливия, глядя на букет. – Просто не смогла.
Кейти схватила подругу за плечи и встряхнула.
– А теперь послушай меня, Оливия Луиза Мейтленд! Тебе нечего стыдиться, понятно?!
Оливия хотела возразить, но Кейти продолжала:
– Я знаю, что говорили женщины. Я ведь присутствовала на том собрании. Но меня не волнует, что этот человек жил в твоем доме. Меня не волнует, что вы поехали в Монро вдвоем и переночевали там – пусть даже ты переспала с ним. Я видела, как ты только что посмотрела на него. Ты его любишь – это написано у тебя на лице. Ничего дурного, если это было сделано по любви. И ты будешь высоко держать голову, произнося брачный обет. Слышишь меня?
Оливия была потрясена; узнав, что ее чувства так заметны. Заставив себя улыбнуться, она ответила:
– Да, конечно.
– Вот и хорошо. – Кейти взглянула на арку. – Что ж, нам пора идти.
Они миновали арку, затем пошли по проходу к алтарю, у которого стоял Конор. Но Оливия не смотрела на своего жениха, она не отводила глаз от преподобного Аллена. И, следуя совету Кейти, высоко держала голову. При виде девочек, улыбнувшихся ей, она с трудом сдержала слезы. Девочки выглядели такими счастливым, как будто эта свадьба действительно была праздником, а не позором.
Но она сама во всем виновата. Она молила Бога, чтобы он послал ей мужчину в помощь, и Господь послал ей мужчину. Она влюбилась в него и стала молить Бога, чтобы этот мужчина с ней остался. И теперь этот мужчина остается с ней, по крайней мере – пока. Получается, что на все ее молитвы был дан ответ. Бог дал ей все, о чем она просила, и она должна быть благодарна.
Тут Кейти взяла букет гардений из ее руки и отступила назад. Оливии же велели повернуться и стать лицом к Конору. Она взглянула в его ледяные синие глаза чужака – и не смогла найти в себе чувства благодарности. Она слышала, как он дает обет любить ее и почитать ее, но не услышала радости в его голосе. Увы, он не любил ее, и никакие молитвы не могли ничего изменить.
