Заметив в холле лакея, Джек окликнул его.
— У входа в дом стоит карета. Я хочу поговорить с кучером. Пригласите его… мм-м… — Он не мог вспомнить имени слуги.
А Элли его знала. Пообещав себе в будущем поступать лучше, Джек пошел в комнату Элли перекинуться несколькими словами с бабушкой до разговора с кучером.
Глава 18
Джек прибыл в «Кларендон» в состоянии тихой паники. Хотя кучер Актон заверил его, что Элли в общем-то не пострадала, Джека ужаснуло нападение на нее и Элис в той части города, где обитают отбросы общества. «Отважная леди», — сказал о ней Актон. У Джека в голове вертелось слово «безрассудная». Ему это было близко по духу. Он понимал ее принципы. Джек восхищался Элли и в то же время хотел задать ей хорошую трепку. Мужу следует руководить поведением жены. У Элли слишком много свободы, и это не идет ей на благо. Винить ему в этом некого, кроме самого себя.
Как только карета остановилась, Джек выпрыгнул из нее. Нечего и говорить, что он щедро вознаградил кучера за труды. Но Актон не торопился уезжать.
— Прошу прощения, хозяин, — сказал он, — но…
Кучер на время умолк, пока Джек вынимал саквояж, в который его бабушка упаковала одежду и туалетные принадлежности для Элли и служанки.
— Продолжайте, Актон. Так вы говорите… — Джек старался не выказать нетерпения, поскольку этот молодой человек помог Элли и заслуживал благодарности. Актон взял себя в руки, собираясь высказать, что было у него на уме.
— Будьте с ней поосторожнее, хозяин. Она страшно испугалась. Я хотел сказать — потрясена.
— Вы же говорили, что она невредима?
— Да, да, — поторопился ответить Актон. — Но ее ударили по голове, и она ведет себя немного странно.
Окончательно встревожившись, Джек поспешил к отелю, перепрыгивая через две ступеньки лестницы, несмотря на мешавший ему саквояж. Сразу за дверью стоял лакей. Джек, не теряя времени, спросил, где находится номер графини Роли. Пожилой лакей не подал виду, что вопрос звучал странно, поскольку исходил от мужа указанной дамы, роскошный дом которого располагался неподалеку от отеля. Он ответил бесстрастным тоном человека, всего повидавшего и ничему не удивляющегося:
— Ваши апартаменты наверху, ваше сиятельство. Соблаговолите следовать за мной.
Апартаменты. Джек не слишком понимал, что это значит, но гостиничный холл не место демонстрировать свое невежество. Краем глаза он заметил знакомых, с которыми при других обстоятельствах с радостью бы побеседовал. Но только не сейчас. Прежде всего ему нужно поговорить с Элли. Лакей привел его на этаж, где располагались самые лучшие номера, и, пройдя половину коридора, остановился у двери. На стенах коридора висели канделябры с зажженными свечами. Пол устилал роскошный ковер. Джеку было приятно, что персонал гостиницы признал в Элли достойную особу и отнесся к ней со всей любезностью.
Он постучал в дверь, но ответа не последовало.
— Элли, — позвал Джек и подергал дверную ручку. Лакей деликатно кашлянул.
— Ваше сиятельство, позвольте предложить вам воспользоваться ключом, — негромко проговорил он.
Джек старался не выглядеть глупым.
— Ах да, — сказал он, выхватив ключ из руки лакея.
— Ее сиятельство просила вам его передать. Здесь два ключа от ваших апартаментов. У ее сиятельства свой комплект.
— От моих апартаментов? — переспросил Джек.
Он не стал развивать эту тему. Не следует демонстрировать слугам, что он недоволен распоряжениями своей жены. Лакей кивнул:
— Две спальни и смежная гостиная. Ее сиятельство принимает гостей.
— Спасибо.
Лакей, поклонившись, ушел. Джек повернул ключ в замке и вошел в комнату. В ней было темно, только огонь горел в камине, да из приоткрытой двери виднелась полоска света. Дверь в гостиную Элли, подумал он. Когда ее голос произнес «Козырь!», он уже больше не сомневался.
Бросив саквояж в кресло и изобразив улыбку, Джек толкнул дверь в гостиную. Сделав шаг, он замер. За столом Элли и три джентльмена играли в карты. Судя по столбику гиней рядом с Элли, сразу стало понятно, кто выигрывает. Почему его не удивило, что здесь Эш?
Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что его жена не пострадала от опасного приключения. Ее щеки раскраснелись, без сомнения, от выпитого вина. Казалось, Элли вполне оправилась от пережитого и даже развеселилась. Возможно, ее привел в хорошее настроение солидный выигрыш.
Поскольку никто не замечал его присутствия, Джек с треском захлопнул дверь. Первым отреагировал Эш. По военной привычке он мгновенно сунул руку в сапог за кинжалом и повернулся к вошедшему. Когда он узнал Джека, его лицо расплылось в улыбке.
— Наконец-то подоспела кавалерия, — сказал он. — Что тебя задержало?
— Меня не было дома, когда прибыл посланец Элли. — С лица Джека не сходила улыбка.
С той же ледяной улыбкой он повернулся к двум щеголям. Они ему были знакомы. По его мнению, эти молодые болваны слишком много внимания уделяли его сестре.
— Добрый вечер, мистер Плейсенс. Здравствуйте, мистер Девейн, — сказал Джек.
Юнцы тут же вскочили.
— Добрый вечер, лорд Роли, — хором ответили они.
От его пристального взгляда на их покрытых юношеским пушком щеках выступил румянец. Элли тоже вскочила.
— Джек, — воскликнула она, — эти джентльмены оказали мне огромную услугу! Если бы не мистер Плейсенс и мистер Девейн, нас с Элис выставили бы за дверь. Они поручились, что я — это я, и настояли, чтобы ко мне отнеслись со всем уважением.
— Ах, нет, м-м-не н-не хотелось бы перечить даме, — запинаясь, промямлил мистер Плейсенс, — но все лавры принадлежат лорду Денисону. — Он принужденно засмеялся. — Девейна или меня никто в лицо не помнит, а лорда Денисона знают все.
Джек прекрасно представлял себе сцену, разыгравшуюся в холле отеля. Элли разум потеряла? Она не заботится о собственной репутации? Эта мысль навела на другую.
— Где ваша горничная? — прищурив глаза, спросил он.
Казалось, только при этом вопросе Элли пришло в голову, что леди, окруженная джентльменами, без компаньонки, совсем не леди.
— В спальне. Она очень переволновалась и была не в состоянии составить нам компанию.
Эш отвлек его, вручив бокал вина.
— Выпей, — без улыбки сказал он Джеку, — пока у тебя кровь в жилах не превратилась в лед. От холода здесь становится неприятно. Это от того, что, ожидая тебя, мы открыли все двери.
Намек был понятен, но вряд ли что-то изменил. Все двери были открыты для того, чтобы защитить доброе имя Элли. Но ей прежде всего не следовало попадать в это затруднительное положение. Она могла бы довериться ему, своему мужу, и он обо всем позаботился бы.
