Элли немного удивилась, когда Джек, миновав дверь ее спальни, повел ее в свою.
— Твоя дверь всегда открыта для тех, кто хочет поговорить по душам, — вполголоса сказал он. — На этот раз моя очередь.
— По душам? — приподняла брови Элли. — Это я должна выслушать.
Пока Джек разговаривал с ожидавшим его камердинером, Элли подошла к высокому окну и выглянула на улицу. Парк был погружен в темноту, кое-где виднелись фонари сторожей, но Парк-стрит, где закончил свою жизнь Милтон, была хорошо освещена. Джек надеялся, что Элли не переживает вновь события той ночи. Подойдя к окну, он задернул шторы.
Этот жест вызвал у Элли улыбку.
— Воспоминания о Милтоне меня не преследуют, — сказала она. — Несмотря ни на что, я рада, что его родственники избежали страданий, которые причинил бы им суд.
— Тогда о чем ты думаешь, глядя в парк? Она беспомощно развела руками.
— Мне жаль его напрасно потраченной жизни, но еще больше я жалею о жизни, которую он отнял без малейших колебаний. Так что, глядя в окно, я думаю не только о Милтоне. Кардвейл сказал, что Луиза надеялась встретиться со мной. Милтон отобрал ее у меня. Он пытался отобрать и Робби. Я не мстительная. Я просто рада, что все кончилось.
Элли положила ладонь на его руку.
— А ты о чем думаешь, глядя в окно?
Джек помнил обуявшую его ярость, когда он преследовал Милтона. Если бы он догнал его, то задушил бы.
— Я пытаюсь простить! — сказал он.
Элли рассмеялась, скинула меховой палантин и присела на краешек кровати.
— Ты говорил о беседе по душам, — напомнила она. — Ты об этом хотел поговорить, или есть что-то еще?
Джек тоже присел на кровать. Задача оказалась труднее, чем он думал.
— Есть кое-что еще, — сказал он и запнулся. Ее глаза смеялись.
— Ты знаешь, что я пытаюсь сказать! — укорил он.
—Да, твоя бабушка мне об этом говорила. Твой замысловатый тост в честь Элис и Сэма был предназначен для моих ушей.
— Лучше бы бабушка занималась своими делами.
— Это несправедливо. Она прекрасно все поняла. — Элли подперла подбородок пальцем. — Мне следовало догадаться, когда ты заговорил о брачной ловушке. Мне показалось, что эти слова я уже когда-то слышала. Но ты произнес одно слово, которое меня смутило. Ты понимаешь, о каком слове я говорю. — Элли произнесла его по буквам: — ЛЮБОВЬ. Оно-то и сбило меня. Я помнила, что ты мне его никогда не говорил.
— Я это заслужил.
Игривое настроение Элли как рукой сняло.
— Это не упрек! Это шутка!
Джек положил руки ей на плечи и пристально посмотрел в глаза.
— Нет, не шутка. Я это знаю. Я никогда не понимал, что значит это слово, пока не встретил тебя. Когда Милтон пытался убить тебя, я подумал о том, что ты так и не узнала, как я тебя люблю.
— Дурачок, — сказала Элли, взяв его руки в свои. — Я знала об этом не из твоих слов, а из твоих поступков.
— Но я ничего не сделал!
— Разве? А кто подтвердил мое алиби? Кто был рядом, когда Милтон вломился в мою квартиру и напал на меня? А как насчет Робби и Элис? Я могу продолжать и продолжать. Посмотри, Джек, ты выдавал себя на каждом шагу. Я чувствовала себя совершенно ни на что не годной. Я знала, как мало слова значат для тебя, и ничего не могла дать взамен.
— Есть кое-что, что ты можешь мне дать. Следить, чтобы мне за твоим столом всегда нашлось место.
— Что?
— И говорить слова. В твоих устах они много значат. Элли хотела попросить Джека, чтобы он объяснил про стол, но его руки сомкнулись вокруг ее талии, губы коснулись ее рта. Слепой инстинкт довершил остальное.
Прошла еще неделя. Джек и Робби, войдя в гостиную Элли, снова застали ее у окна. Джек шепотом выругался. Робби ничего не заметил. Он размахивал над головой какой-то бумагой.
— Элли! — крикнул он. — Элли! Я сдал экзамен! Я могу вернуться в Оксфорд.
Ее задумчивое выражение исчезло, когда она оказалась в объятиях брата. Оба рассмеялись.
— Здорово! — сказала Элли. — Я знала, что ты с этим справишься. Как ты себя чувствуешь?
Робби ликовал.
— Словно на Монблан взобрался! А где остальные?
— Дома.
В два прыжка Робби оказался в коридоре.
— Каро! — позвал он. — Бабушка! Где вы? Коутс! Уиган! Джек смотрел на Элли и улыбался.
— Больше не будет разговоров об отчислении из Оксфорда.
— Нет. Вот что может сотворить маленький успех. Робби будет стараться изо всех сил.
Джек остановил Элли, когда она хотела пройти мимо.
— Все разглядываешь парк, Элли? Все еще думаешь о Милтоне? Ты должна постараться покончить с этим.
Озадаченная Элли посмотрела на окно.
— Я не думаю о Милтоне, — наконец сказала она. — Поверь мне, Джек, я думаю совсем о другом.
— О чем?
— Я смотрю на играющих детей. Мамы и няни приводят их в парк со всей округи.
— И что? — Теперь Джек был озадачен.
Элли провела рукой по лацканам его сюртука и вздохнула.
— Однажды ты в весьма ясных выражениях высказал мне свое мнение о брачной ловушке. Я знаю, что ты был честен со мной. А что ты скажешь о детской ловушке?
Ему понадобилось время, чтобы понять смысл ее слов, потом он бросился к ней и изо всех сил прижал к себе. Этот порыв сказал Элли, что было у него на сердце. У Джека действия всегда говорили яснее слов.
— Я тоже люблю тебя, Джек, — сказала она.
