«Довольно! Насмотрелась досыта!»
Ей ужасно захотелось выбраться из этого дома. Закрыв дверь, ведущую из коридора в спальню, Кэтрин замедлила шаг. Внизу Мойра Боланд продолжала болтать по телефону. Голос звучал гораздо громче, чем прежде. Должно быть, ссорилась с кем-то.
Кэтрин подошла к открытой двери в детскую. На кровати на животе лежала Дирдри, уставившись завороженным взглядом в телевизор. Ее подбородок покоился на сложенных вместе руках. На лице — предельно серьезное выражение. Девчушка была одета в голубую футболку с длинными рукавами, носки того же цвета и комбинезон. Дирдри так увлеклась телевизором, что не сразу заметила появление на пороге ее комнаты незнакомой тети.
Здравствуй, — сказала Кэтрин.
Девочка посмотрела в ее сторону, затем медленно повернулась на кровати, не спуская с нее взгляда.
Что ты смотришь? — попыталась завести беседу женщина.
«Опасного мышонка».
Я видела этот сериал. Его показывали в Америке. Моя дочь, когда была маленькой, любила серию «Беглецы». Сейчас ей уже пятнадцать лет. Она почти такая же высокая, как я.
Как ее зовут? — приподнявшись, с интересом спросила девочка.
Мэтти.
Дирдри задумалась.
Кэтрин шагнула вперед и осмотрелась: плюшевый мишка фирмы «Паддингтон», очень похожий на того, что некогда был у Мэтти; фотография Джека в белой футболке и бейсбольной кепке; детский рисунок взрослого мужчины и маленькой чернокудрой девочки; маленький белый столик, исписанный «волшебным маркером»; вырезанная из какого-то журнала фотография голубого неба…
«Что девочка знает о судьбе своего отца? Известно ли ей вообще, что ее папа погиб в авиакатастрофе?»
У вас смешное произношение, — сказала Дирдри.
Разве?
У девочки был британский акцент — ничего ирландского или американского.
Вы говорите, как мой папа, — сказала она.
Кэтрин медленно кивнула.
Вы хотите посмотреть на мою куклу Молли? — спросила девочка.
Да, — прочищая горло, ответила женщина, — с удовольствием.
Идите за мной, — делая пригласительный жест рукой, сказала Дирдри.
Вскочив с кровати, она прошла в угол комнаты, где стояли кукольный платяной шкаф и сундучок из популярной серии «Американская девочка».
Мой папа подарил мне ее на Рождество, — протягивая куклу Кэтрин, произнесла Дирдри.
Мне нравятся ее очки.
Вы хотите увидеть ее школьный ранец?
Конечно.
Хорошо. Садитесь на кровать. Я вам все покажу.
Дирдри вытащила из шкафчика и сундучка крошечные платьица, игрушечную парту, кожаный ранец с миниатюрными книжечками, карандашик с тонюсеньким грифелем и пенни «голова индейца».
Это папа подарил тебе все эти игрушки на Рождество?
Девчушка поджала губки и задумалась.
Не все, — наконец сказала она. — Санта Клаус подарил мне… это… и вот это…
Мне нравятся волосы Молли. У моей дочери была когда-то похожая кукла, но Мэтти обрезала ей волосы. К сожалению, игрушечные волосы не отрастают. Потом моя дочь очень сожалела о своем поступке.
Перед внутренним взором Кэтрин возник калейдоскоп ярких картинок-воспоминаний…
Шестилетняя Мэтти съезжает на дребезжащем трехколесном велосипеде с холма, а ее испуганные родители беспомощно провожают ее глазами. Тогда все обошлось и гордая дочь, слезая с велосипеда, крикнула взволнованным родителям: «Я справилась с управлением!»
Мэтти, нацепившая себе на лицо красный клоунский нос и игрушечные очки, засыпает, свернувшись калачиком, на диване…
День благодарения. Четырехлетняя дочь прибегает к Джеку и возбужденно кричит: «Мама приготовила рахат-лукум!»
Куда теперь девать эти воспоминания?
«Я похожа на женщину, которая после развода смотрит на свое свадебное платье, — думала Кэтрин. — Стоит ли хранить его после того, как любовь умерла?»
Я не буду стричь ей волосы, — пообещала Дирдри.
Молодец! А папа был у вас на Рождество? Иногда папы должны работать на праздники.
Да, он отмечал Рождество с нами, — заверила Кэтрин девочка. — Я подарила ему закладку. Я сама ее сделала, наклеила туда фото — я вместе с папой. Закладка мне так понравилась, что папа вернул ее мне. Показать вам?
Да. Покажи.
Дирдри заглянула под кровать, ища свое «сокровище».
Вот. Нашла.
Засунутая в большую, богато иллюстрированную книгу закладка представляла собой полоску разноцветной бумаги, на которую была наклеена маленькая фотография. Женщина наклонила голову, вглядываясь в мельчайшие детали снимка.
На ступенях раздался скрип шагов.
На чердаке ее дома в Фортуна-Рокс хранилась коробка с платьями для кукол серии «Американская девочка». Полубезумная мысль промелькнула в голове у Кэтрин: подарить Дирдри эти платьица для ее Молли.
В проеме двери появилась Мойра. Ее руки были скрещены на груди.
У тебя очень красивая кукла, — вставая с кровати, сказала Кэтрин.
Вам надо идти? — спросила девочка.
Да, к сожалению, надо…
Мойра посторонилась, пропуская американку. Кэтрин быстро сбежала по лестнице, хозяйка дома следовала за ней по пятам. Кэтрин потянулась к висящему на спинке стула пиджаку.
Дирдри сказала, что Джек отмечал Рождество с вами, — продевая руки в рукава пиджака, произнесла американка.
Мы праздновали раньше… заблаговременно…
Кэтрин по собственному опыту знала, что такое праздновать Рождество заблаговременно.
Подойдя к книжному шкафу, она с интересом пробежала глазами по корешкам книг: «Замалчивание» Брайана Мура, «Кэл» Бернарда МакЛаверти, «Сердце повстанца» Кэвина Тулиса, «Лютый голод» Сесил Вудхем-Смит… Следующее название было на не знакомом ей языке. Кэтрин взяла книгу с полки и спросила у ирландки:
Она на гаэльском?
Да.
Где вы учились?
В Квинсе. Это колледж в Белфасте.
Да?! И вы стали…
Стюардессой, — усмехнулась Мойра. — В Ирландии самая квалифицированная в Европе рабочая сила.
А ваша дочь знает, что случилось с Джеком? — спросила американка, поставив книгу на место и берясь за пальто.
Да, — стоя в дверном проеме, сказала ирландка, — но я не уверена, что Дирдри отдает себе отчет в происшедшем. Ее отец очень редко бывал дома. Мне кажется, она воспринимает его смерть как еще одну долгую отлучку.
«Ее отец», — отметила про себя Кэтрин.
