— Вот паршивый пес! Я так и знал, что он московский доброхот! Предатель! — Щелкнул нагайкой Богадур. — Ну, ничего, придет и его черед! Дальше!
— Я глядел с северной стороны, — сообщил другой — На следующий день после этого утром в Бартеневку вернулись десять человек, которые раньше были отправлены в Медведевку для подкрепления!
— Отлично! — воскликнул Богадур. — Что еще?
— Ну и, наконец, вчера вернулся домой молодой Картымазов со своими десятью людьми, — до сих пор они тоже были здесь, — отрапортовал третий.
— Кто сейчас находится в Медведевке? — спросил Богадур.
— Получается, — только свои, местные, — сказал первый. По нашим подсчетам это четырнадцать мужчин разного возраста и одиннадцать женщин — большинство молодые! Да еще сама хозяйка, наша бывшая заложница и ее мать.
— Что я вам говорил? — воскликнул Богадур, лихорадочно сверкая глазами. — Через час все будет наше! Как расположены постройки? — спросил он у своих разведчиков.
Один из них начертил на снегу примерную карту Медведевки с ее домами и дорогами.
Богадур подумал и разработал план атаки.
— Десять человек зайдут отсюда — со стороны монастыря. Подкрадетесь вот к этому дому, и будете ждать моего сигнала. Вторая десятка — с противоположной стороны, — спрячетесь возле церкви и тоже ждете моего сигнала. Остальные со мной — мы будем наступать прямо отсюда на хозяйский дом. Бесшумно выходим вот сюда, и после этого я подаю сигнал. Это будет вой волка. Только не спутайте с настоящим, а то ведь, сами слышали, — волки здесь воют постоянно!
Он приложил ко рту руки и тихонько завыл.
Ему тут же ответил заунывный вой.
— Слышали? — рассмеялся Богадур. — Настоящий отозвался. Нас ждет удаче! Вперед!
Но Богадур ошибся дважды.
Во-первых, отозвался вовсе не волк, а зверолов Яков, который умел подражать крикам животных безукоризненно, а во-вторых, ни о какой удаче не могло быть даже речи, потому что все приказы Богадура слышали давно крадущиеся за татарами, Гаврилко и Клим. Клим прекрасно понимал по-татарски и сразу же перевел приказы Гаврилке. И пока оба десятка Богадура тронулись с места, осторожно переступая в глубоком снегу, Гаврилка и Клим, проскользнув известными им тропками в глубине леса, давно уже появились в тех местах, куда должны были выйти посланные Богадуром воины. У них оставалось достаточно времени, чтобы подготовиться к их встрече.
Когда первый отряд воинов Богадура достиг назначенной точки, где должен был ожидать сигнала, на каждого воина внезапно прыгнул с дерева человек с ножом, — треск веток, шорох, сдавленный хрип — и армия Богадура за одну неполную минуту уменьшилась на десять человек.
Точно такая же судьба постигла и тех, кто хотел спрятаться у церковной ограды.
Откуда же было знать несчастному Богадуру, что обогащенный кровавым опытом многих войн, беспощадный и жестокий Леваш Копыто подготовил для него коварную западню.
Да, действительно, двадцать воинов Леваша открыто и шумно покинули Медведевку, но поздно ночью тайно и бесшумно туда вернулись сорок.
Так же тайными лесными тропами пришли обратно люди из Картымазовки и Бартеневки.
Медведевка была просто напичкана вооруженными людьми и готовилась отразить удар восьмидесяти воинов, поэтому сорок — просто не имели никаких шансов.
Когда Богадур с окружающими его людьми пробрался в окрестности медведевского дома, вокруг царила такая тишина и темнота, что, казалось, нигде нет живой души.
Правда, одна вещь серьезно обеспокоила Богадура — по мере приближения к дому снег становился слишком утоптанным, и страшное подозрение неумолимо разрасталось в его мозгу — нет, не четырнадцать, не тридцать — больше сотни людей топтались здесь, а это может означать только одно…
Все похолодело внутри, но он машинально поднес руки ко рту и тонко тихонько завыл.
В то же мгновенье вокруг в кустах зачиркали кремнии и несколько десятков факелов вспыхнули, осветив поляну перед домом.
Последний факел зажегся на вышке, и невольно вскинув глаза, Богадур увидел там Анницу.
— Не двигайтесь! — сказала она по-татарски. — Потом перешла на русский. — Богадур, ты нарушил свое слово. Ты обещал уйти, если проиграешь наше состязание.
Она стояла в свете факела, красивая и недосягаемая, и Богадур понял, что на этот раз он проиграл все.
— Я не мог уйти без тебя, — сказал он, — Пойдем со мной и я сделаю тебя богиней! Ты будешь ходить в золоте, у тебя будет тысяча слуг, весь мир ляжет у твоих ног, потому что если ты будешь рядом, я покорю его!
— У тебя совсем помутился рассудок, Богадур. Двадцать твоих людей уже мертвы. Опомнись и сдайся. Я обещаю сохранить тебе жизнь.
— Ты совсем не знаешь восточных людей, красавица. Такие, как я, не сдаются. Я, готов умереть, но если ты не хочешь быть со мной — ты не будешь ни с кем!
Анница в сотые доли секунды произвела расчет, — она вспомнила, что во время состязания все три стрелы Богадура попали в голову соломенного человечка, а это означало, что при равной скорости выстрелов у нее будет преимущество.
Они выхватили из своих колчанов стрелы одновременно, причем Анница безошибочно нащупала оперение тяжелой боевой стрелы с кованным наконечником; они одновременно натянули и спустили тетиву, но у Анницы оставалась еще одна доля секунды на то чтобы успеть резко отвернуть голову.
Стрела Богадура, оцарапав ухо Анницы, глубоко вонзилась в столб вышки.
Стрела Анницы, прошила кольчугу и грудь насквозь и выйдя из-под лопатки, уперлась в твердые золотистые чешуйки изнутри с противоположной стороны. В месте удара стрелы о кольчугу сверкнули искры, и вырвалась струйка сизого дыма.
Богадур рухнул с коня, как подрубленный.
Его воины издали боевой клич и бросились на противника.
Анница, соскользнула с вышки по канату и еще не успела приблизится, как все было кончено.
Леваш Копыто стоял над телом Богадура и улыбался, ожидая Анницу.
— Отличный выстрел, — восхищенно сказал он — Точно в сердце!
Анница вдруг вспомнила похожие слова, сказанные ей когда-то и невыразимая печаль охватила ее.
— Наши потери? — спросила она у Клима.
— Двое людей Леваша легко ранены.
— А нападающие, что… все?
Клим обвел глазами поле короткого боя.
— Кажется, двое еще дышат.
— Сделайте все, чтобы они остались живы и отпустите — пусть расскажут хану обо всем, что видели.
— Постараемся, хозяйка.
— Спасибо всем за помощь! — поклонилась до земли Анница.
— Ты как будто не рада? — удивленно спросил Леваш.
— Думаю, Василий такого плана не одобрил бы. Это был не бой. Это была бойня.
