Нерис притянула Сновидца еще ближе к себе. Теперь они были подобны любовникам в тесных объятиях. Земля у них под ногами содрогалась от ярости Сениды. Дрожь была, словно рябь на воде. Они смотрели в ее когда-то смертоносную динамику…
— Нерис, все бесполезно, — крикнул Сновидец. — Я знаю, чем все закончится.
— Я не понимаю, Сновидец, — сказала она.
— Я рассказывал эту историю на магическом языке… да, там были другие герои… но я знаю, чем все закончится. Сенида все уничтожит, и ей ничто не помешает.
— Вспомни все, что ты знаешь, Сновидец, — сказала Нерис. — И сделай так, чтобы оно стало реальностью.
Свет, исходивший от тела Сениды, уже тускнел, иссякая. Ее черты постепенно стирались, словно замазанные жирными линиями плотоядных символов. Теперь ее великолепный Дух-Код не восстанавливался так, как прежде. Ее образ крошился, как древний папирус.
Пламенеющие кошмары срывались с ее ладоней — темные мантры, разрушающие реальность.
Она улыбнулась надменной улыбкой.
— Твои устремления, Сновидец, им не свершиться без моей власти, — сказала она, и земля у него под ногами вдруг сделалась жидкой. — Все кончено. Ты проиграл… Исток разрушается… гибнет…
Небо полнилось жутким речитативом. Взвихренная темнота окутала землю от полусферы до полусферы. Сонмы горящих Духов носились в пространстве и в отчаянии били лучами света из призрачных глаз, пронзая черное небо. Свет терзал место действия слепящими черно-белыми строб-импульсами.
Нерис обернулась к Сновидцу:
— Этого не было, не было. Только ты можешь это остановить… этого не было!
Отряд Воителей взмыл над землей. Подобные ангелам в золотом облачении, они обступили Сениду со всех сторон. Их красивые лица, изваянные в сновидениях, искрились призрачными переливами цвета.
— Обратись к свету, Сенида, — сказал самый высокий и статный из них. — Мы могли бы тебя уничтожить, но наша цель — преображение, не истребление.
Сенида надменно взглянула на него. Ее существо тлело, как ароматная палочка, истекавшая разрушительными испарениями.
— Ты сам знаешь, что это бессмысленно. Никакого преображения не будет. — Теперь в ее голосе не было боли. Только едкий сарказм.
>>>>> Ее мерцающее оружие наполнилось хищническим восторгом. Ее глаза побелели и стали, как хрупкий фарфор.
Нерис вырвала книгу из рук Сновидца.
— Очнись, Сновидец. Ничего этого не было.
Линиум прижал Сновидца к себе:
— Все хорошо, Сказитель. Ничего этого не было.
— Так это просто История?! Господи, неужели…
— Давай спускаться, Нерис, — сказал Линиум, и по его телу прошла волна яростного свечения. — Пора заканчивать.
Нерис направила облако-мысль к Храму Сениды. И уже очень скоро они опустились на вершину сияющего холма неподалеку от Храма.
Они медленно двинулись к скоплению дивных созданий, которые были как ангелы, сотканные из света: Воители и Ведьмы, чьи тела непрестанно менялись. Две Ведьмы парили, обнявшись, в небе, как два сияющих солнца, наполнявших пространство пластичным мерцающим звуком. Эти новые, преображенные существа встретили троих путешественников с искренней, лучезарной радостью. Они подошли к входу в Храм… и замерли, ошеломленные. Там, застывшая в мягком свечении времени, лежала Сенида. Ее руки были раскинуты в стороны, готовые обнять темноту, которой уже никогда не будет. Ее лицо окаменело в вечном изумлении.
Слезы текли по щекам Сновидца.
Линиум взял его за руку, как маленького ребенка, и подвел к дверям Храма.
— И что я теперь должен сделать? — спросил Сновидец.
Линиум улыбнулся.
— Никто, кроме тебя, не узнает, Сказитель. Перед уходом Поющий в Истоке сказал, что его сознание откроет лишь тот, кто придет из мира живых и сам будет живым. Сновидец, ты должен придумать, как это сделать. Как найти ключ.
— А вы не пойдете со мной? Почему?
И вновь Линиум улыбнулся:
— Ты даже не представляешь, Сказитель, как мне хочется пойти с тобой, но мой Дух-Код разрушится, если я здесь задержусь. Мне пора выбираться отсюда. Тем более что только ты можешь закончить Историю. Только ты, и никто другой. Даже Нерис не выживет в Храме.
Сновидец кивнул.
— Ну, ладно… — сказал он. — Попробуем…
Он смотрел на вход в Храм, простиравшийся перед ним. Прорезь в пространстве, растянувшаяся в бесконечность. Множественный парадокс, построенный на материале иллюзий. Сама дверь была сложена из подвижных фрагментов мысли, исполненных скрытого смысла. На ее темной поверхности возникали, сменяя друг друга, яркие образы: башни, пронизанные пламенеющим волшебством; сказочные картины, бурлящие временем и словами, из которых складываются все истории — они проступали и тут же бледнели, словно звезды на небе, затянутом тучами. Толстые силовые линии — соединенные звуками и тишиной — пронзали видения насквозь и делили их на фрагменты. Как будто это была не дверь, а большая картинка-головоломка.
Сновидец сел перед входом и погрузился в раздумья. И ему в голову пришла одна мысль: Сосредоточься и сумей распознать, кто и что в хаосе не относится к хаосу, потом поверь в это, поверь безраздельно, и сделай так, чтобы оно стало живым и прекрасным.
Он сосредоточился на движущихся картинах, и через какое-то время его пристальный взгляд выделил среди этого хаоса точку, всегда остававшуюся неподвижной. Приняв эту точку за точку в центре воображаемой янтры, которая есть символ единого изначального состояния, он погрузился в глубокую медитацию, постепенно растягивая зафиксированную точку, пока заключавшийся в ней порядок не захватил относительно большую область посреди взвихренной энтропии. В итоге он создал обширную зону гладкой, непроницаемой темноты — достаточную для того, чтобы вместить его тело.
Он обернулся к Линиуму и Нерис.
— Да, впечатляюще, — сказал Линиум с озорной улыбкой.
— Ну, я пошел, — сказал Сновидец.
Тишина была почти осязаемой…
Они обнялись.
— Я буду скучать по тебе, — сказала Нерис.
— Эй, мы же договорились, что я приду к вам обедать. И очень рассчитываю на нормальное человеческое угощение.
Он повернулся к входу в Храм и шагнул в темноту.
23 Клубы взвихренного тумана… звуки и образы… движение…
