— Все нормально.
— Ну хорошо! — Дядя Вася убрал лопатник в задний карман потрепанных джинсов. — А то я в семьдесят девятом точно так же ксиву потерял. Мне потом целый год кишки мотали… Пошли?
— Пошли!
Вдвоем они подняли Стаса, повели к выходу:
— Давай, братишка, давай. Русские своих на войне не бросают…
* * *
Кате было очень плохо.
Настоящая «ломка» еще не началась, но была на подходе. А в доме — ни одной дозы ширева. Двум барыгам не дозвониться, еще трое, после того, как Чибиса посадили, опасались иметь с Катей дело. Подруга обещала завезти «герыча», но, сука такая, где-то застряла.
Скрутившись в узел, Катя сидела на табуретке перед столом. Сил, чтобы выйти из дома и самой где-нибудь разжиться наркотиком, уже не оставалось. Только молиться своему наркоманскому богу, чтобы ниспослал дозу. И жалеть себя: ну почему жизнь так несправедлива?
Из коридора долетели какие-то звуки. Думая, что это подруга, и не соображая, что она бы не смогла сама открыть дверь, Катя радостно обернулась.
Из коридора на нее смотрел какой-то мужик. Высокий, лысоватый, с бугристым лицом.
Что за черт?
— Я от Чибиса. Он меня просил тебе помочь, — сказал парень. Когда он говорил, у него во рту тускло отсвечивали железные зубы, похожие на неровно вбитые гвозди. — Вот…
Держа в руке шприц в упаковке, и доставая из кармана светлой куртки что-то еще, парень вошел в кухню.
Остатками разума Катя вспомнила, как в последнем телефоном разговоре Чибис говорил про какую-то помощь. Кажется, обещал к ней кого-то прислать, кто привезет денег. Или дозу чистого… Или еще что-то… Какая, на хрен, разница, что?
Катя заторможенно улыбнулась. Парень закатал ей рукав и очень профессионально сделал укол. Почти сразу Катя почувствовала «приход». И отрубилась.
Пришла в себя уже на заднем сиденьи машины. Было очень хорошо. Очень.
Катя посмотрела в окно. Они ехали по городу. Мелькали дома и перекрестки. Утренние пробки уже рассосались, и машина быстро уносила Катю из Купчина, где она жила после ареста Чибиса…
— Куда мы едем?
— К нему. Ты же его хочешь увидеть?
— Да. Мне бы добавиться…
— Без проблем. Только чуть позже.
Катя закрыла глаза и до конца поездки впала в небытие.
Когда парень со стальными зубами ее растолкал, машина стояла напротив какого-то большого недостроенного дома.
— Пошли…
Катя послушно вышла и двинулась вслед за парнем, уверенно шедшему по тропинке от тротуара к одному из входов в недостроенный дом. Около входа он ее подождал, помог перешагнуть кучу мусора на полу и вывел на лестницу, по которой они поднялись на четвертый этаж.
Катя поправила волосы. Отдаленно подумала, что надо было накраситься. Подумала — и забыла. Сейчас она увидит ЕГО. А потом ей дадут дозу. Много доз. ОН ведь обещал…
Парень подвел Катю к окну, указал рукой:
— Видишь? Вон его камера, сверху справа на последнем этаже. Позови его, он выглянет.
Катя слабенько крикнула:
— Коля!
— Громче кричи. Кричи: Чибис! Коль там много…
Катя набрала воздуха, сосредоточилась.
— Чибис! Чи-и-и-и-бис!
Чибисов лежал на шконке и читал книгу. Услышав, встал, подошел к окну. Солнце слепило глаза, пришлось придвинуться ближе, взяться руками за прутья решетки.
Опять долетел прерывающийся женский голос.
Катька? Какого черта ее сюда принесло? Он ведь говорил, чтобы она…
На пятом этаже недостроенного дома снайпер, одетый в черный комбинезон и черную маску, поднял карабин и прицелился. Голова Чибиса представляла из себя отличную мишень. Даже без оптики он бы не промахнулся. А уж с таким мощным прицелом…
Снайпер затаил дыхание и надавил на спусковой крючок.
Глушитель чуть замедлил начальную скорость полета пули, но на конечном результате это никак не сказалось.
За долю секунды преодолев разделяющее недостроенный дом и тюрьму расстояние, она ударила Чибиса точно в лоб в трех сантиметрах над переносицей. Прошла через мозг, вырвалась из затылка и, еще не потеряв силы, впилась в обитую жестью дверь камеры, откуда ее потом и достали эксперты.
… Катя сидела на полу, на том же месте, с которого кричала Чибису, прислонившись к стене. Рукава куртки и свитера были закатаны, обнажая страшные «дорожки» на локтевом сгибе. Плечо было перетянуто резиновым жгутом, место свежего укола обозначала маленькая капля крови. Рядом с Катей валялся использованный шприц. И стоял карабин. В стороне лежала пахнущая порохом гильза. Катя была мертва. Так начался новый день…
23
В обсуждении плана захвата Чибиса участвовали, в основном, Егоров и Шилов. Миша больше слушал и смотрел на схему, которую рисовал Шилов. В комнате было не продохнуть от сигаретного дыма. Негромко работал телевизор.
— Значит, так, Миша: ты подъезжаешь на машине и блокируешь вот эту арку. Я с волыной — справа и сзади. Петрович забирает Чибиса.
— А если охрана дернется?
— Если мои будут — не дернутся.
— Ну, а если не твои?
— Тогда план «Б».
— Это как? — спросил Миша.
— Черт его знает, в кино так говорят. Во всяком случае, стрелять я не буду.
— Вот этого я и боюсь, — Егоров развернул к себе листок со схемой.
— Злой ты, Петрович!
— Злой. Поживи с мое в тюрьме — станешь таким.
По телевизору начались новости. Краснов это первым заметил и сделал погромче:
— Криминальная хроника. Сейчас про нас чего-нибудь расскажут.
Все посмотрели на экран. Женщина-диктор бодро начала говорить про состоявшийся в ГУВД брифинг на тему борьбы с оргпреступностью.
Егоров поморщился:
— Слушай, достать бы газовик. Пальнем в салон — дешево и сердито.
— Лучше светошумовую гранату. Вопрос, где взять?
— У меня на Апрашке есть один знакомый барыга, он подгонит, — предложил Миша.
— А я их там всех знаю. «Гостили» когда-то, — усмехнулся Егоров.
Картинка на экране сменилась. Вместо дикторши в студии появился репортер, с микрофоном в руках стоявший на фоне большого недостроенного здания из красного кирпича.
Егоров сразу узнал дом напротив тюрьмы.
Миша — тоже.
— Это же… — начал он.
— Тихо! — поднял руку Егоров.
Репортер привычно выстреливал шаблонные фразы:
