те или иные достоинства и недостатки. У Гейба поначалу проявлялась профессиональная спесь перед простой знахаркой, но потом он оценил и необычные, но обширные знания и искреннее желание девушки помогать людям. Что-то рассказывал он, что-то она. Им обоим было интересно. В какой-то момент Рина спросила:
— А как ты лечишь искрой?
— Искрой?
— Ну, магией своей? Ты ее используешь?
— Рина, я не маг, я просто лекарь. Во мне нет и тлеющего угля, не то что искры.
— Ааа, ты просто такой… необыкновенный, прям как маг. Мне показалось, наверное, что ли… не знаю как объяснить.
— Ты, видимо, слишком много общалась с Табом Равном, — рассмеялся лекарь.
К ним за столик присел Тларг, а девушка-подавальщица принесла наваристую похлебку, свежий хлеб, сметану и зелень.
— Нам всем пора подкрепиться, — только и произнес перевертыш и, подавая пример, первый принялся за свою порцию. — Ты уж прости господин лекарь, но Рину, если силком не кормить, она вообще забудет, что нормальные люди должны питаться.
— В смысле? — возмутилась девушка.
— Увлекается, — обратился опять же к Гейбу трактирщик, подмигнув. — Так что давай, показывай ей хороший пример.
Габриэль не стал отказываться, тем более, что от густой похлебки исходил такой аппетитный аромат. Желудок взвыл и потребовал. Рина вздохнула, бросила на перевертыша недовольный взгляд, отодвинула свои драгоценные мешочки подальше и тоже взялась за еду. Некоторое время за столом царствовала довольная тишина нарушаемая лишь стуком ложек.
— У вас действительно очень вкусно. Спасибо, — спустя время отозвался Гейб. Так вкусно он и правда давно не ел. С тех пор как не стало Милы. Мужчина привычно подавил в себе воспоминания и посмотрел на Рину.
— Тларг, скажи Миху от нас огромное спасибо. Мы действительно увлеклись. Сын спит? Как давно уснул? Там с ним есть кто-то?
— Сама скажешь. Спит. Скоро встанет. Настая там проследит, — ответил перевертыш.
Лекарь уже успел привыкнуть к манере Рины задавать несколько вопросов подряд. Отвечать на них тоже нужно было последовательно, иначе она переспросит пока не услышит то, чего добивалась.
— Ты всё закупила сегодня, что хотела?
— Вообще ничего. Вот, Гейба повстречала, — как бы извиняясь, кивнула на лекаря девушка.
— Ри! Ты иногда как ребенок, вот право слово, — нахмурился потомок оборотней.
— Простите, это действительно я виноват. Рина в травяных лавках поругалась со знахарем. Он, кстати, действительно никакой не знахарь и травы у него мышами поеденные веники, а не травы. Я вспылил и наделал бы дел, если бы не она, — решил вмешаться он.
— Увела? — спросил Тларг.
— Да, именно, что увела. Я был в легком похмелье и крайнем душевном расстройстве. А он такое сказал… Я мог бы натворить непоправимого, — виновато пожал плечами лекарь.
— Есть у нее такое свойство…
— Миротворчество? — подняла брови Рина.
— Вляпываться в истории! — резюмировал Тларг. — Это вы, я так понимаю, тот самый муж-лекарь, на котором повернулась наша Йолма?
— Имею несчастье быть, — в этом трактире, похоже, его история равно их история. — Прошу вас простить меня. Вашего же сына она украла, я рад, что все обошлось. Мне очень жаль…
Тларг поперхнулся, потом откашлялся и произнес:
— Эй, парень, ты о чем прощения просишь? Ты не виноват. Это я должен у тебя прощения просить. Она у меня почти год работала. Я даже не подозревал, что у нее кукуха слетела! Я очень сочувствую тебе… И, это… Не стоит заливать горе. Ни к чему хорошему это не приведет. Уж поверь старому наемнику и трактирщику.
— Я знаю. Я уже давно не пил. Это вот вчера. Просто не смог унять жар в груди от потери. Я же до последнего надеялся, что мой мальчик жив где-то. Пусть не со мной, но жив.
— Жар в груди? — встряла девушка. — Гейб, а как это ощущалось? И когда началось?
— Рина, это не разрыв сердечной мышцы. Это просто переживания. Не лечи меня, пожалуйста, я сам лекарь и симптомы знаю.
— Я не об этом, — вдруг очень жестко и серьезно сказала девушка. — Опиши ощущения в груди. Были ли при этом круги или линии перед глазами или что-то еще со зрением?
Габриэль задумался и понял, что ведь и правда, было. В груди было не больно, а жарко. В тот момент, когда на маленький белый саван упала первая горсть земли. Внутри словно горячий комок вспыхнул и поплыли перед глазами красные и зеленые линии. Как паутина, опоясывающая его и людей вокруг. Миг, и все исчезло. Но жар в груди остался. И горечь осталась. Поэтому он и напился, как скотина. Это он и пересказал.
— Гейб, а какого цвета у тебя глаза? — вдруг спросил перевертыш.
— Серые, ты разве сам не видишь?
Они с Риной переглянулись и кивнули друг другу.
— Давай Таби дождемся, — сказала она трактирщику. — Он к ужину быть обещал. А мы… Гейб, может быть все же сходим сейчас в лечебницу и ты покажешь мне тех кашляющих рыбаков? Тларг, Марковка на тебе тогда.
Трактирщик улыбнулся и кивнул.
Габриэль не очень понял, что такого странного с его глазами, но согласился. Ему было интересно поможет ли лишайник и что скажет Рина про больных.
Рийна
«Что за странности тут творятся?» — возмущалась я про себя, пока мы шли к лечебнице. Сначала Тларг начал проявлять признаки оборота. Потом у Таби вдруг прорезались способности стихийника, причем очень резко. Теперь Габриэль… У него явно видно искру. Какие способности? Лекарь — это несомненно. Скорее всего и раньше что-то такое у него было, слабое, но было. Из ниоткуда искра не рождается. Просто вдруг заискрилось… Мда…
Я шла и старалась припомнить, что читала про внезапное появление способностей у взрослых людей в прошлом. Но не могла найти в своей памяти ничего. Обычно искру видно в ребенке либо сразу после рождения, либо способности проявляются в пяти или шестилетнем возрасте. Бывает такое, что искра резко разгорается у подростков из-за сильных нервных потрясений. Но тогда магия неустойчива и требуются опытные наставники и серьезные усилия, чтобы дар стал подконтрольным и не убил своего носителя.
Пока
